Стюарт Каминский - Ошибка Либермана

— Старик Макконнел насмотрелся «Карате-пацана» [27] «Карате-пацан» («Karate Kid») — кинофильм режиссера Джона Авилдсена (1984 г.). , — раздался голос рядом с Либерманом.

Либерман обернулся — это был Белый. Свой Белый есть почти в каждом боксерском клубе и гимнастическом зале. Этот обретался в «Эмпайр» с тех пор, как мэр Чермак получил пулю в 1930-е годы. Белый должен иметь плоский нос, невнятную речь и плохую память. Предполагается, что люди относятся к нему с юмором, но этот был не обычным Белым. Он появлялся на ринге с единственной целью — сказать старине Стерджу, как уложить противника. Этот Белый был философом, о котором десять лет назад писал чикагский журнал «Трибюн», бывшим адвокатом, который обожал бокс и, когда похоронил жену, продал свой дом и купил «Эмпайр». Белый знал о боксе все. Знал всех левшей в среднем весе, начиная с ирландца Джимми Моргана. Знал десять лучших боксеров по данным журнала «Ринг» на конец года во всех весовых категориях начиная с 1934 года — года своего рождения. Посмотрев, как боксирует спортсмен на тренировке, он мог сказать, ждет его на ринге победа или поражение. Но самое главное заключается в том, что Белый, который, возможно, сам наградил себя этим прозвищем, обеспечивал честность всех боев и чистоту своего клуба.

— Да это Либерман, — сказал Белый, глядя на Эйба. — Когда я тебя видел в последний раз, ты вел…

— Дело мерзавца, занимавшегося распространением героина, тренера-почасовика Санни Уоршама, — отозвался Либерман.

— Полутяж, — сказал Белый. — Тренер, паршивый тренер. В давние времена спарринговал с Леоном Спинксом. Отбывает пятилетний срок в Джолиете.

На Белом были джинсы, белая рубашка, шелковый галстук. Улыбнувшись, он протянул полицейскому руку. Либерман пожал ее.

— Рад тебя видеть, — сказал Белый. — Ты выбрал неудачное время. Нет хороших ребят.

— Мне нужен Силк. Я звонил примерно час назад, и мне сказали, что он здесь.

— В гардеробной, — подтвердил Белый. — Но и приди ты раньше, ничего стоящего бы не увидел. Эскамильо приберегает это для зрителей.

В клубе «Эмпайр» были и раздевалка, и гардеробная. Они ничем не отличались друг от друга, но гардеробная предназначалась для боксеров, которые считались первоклассными в данный момент, были таковыми в прошлом или имели реальные шансы войти в эту категорию в будущем.

— Каков он? — спросил Либерман.

Белый пожал плечами. Потом ответил:

— Умничает. — Парень на первом ринге застонал, получив удар черенком метлы в живот. — Слишком расчетливый. Гонится за внешним эффектом. Знает, что жизнь на ринге коротка, и ищет способы, как заработать вне бокса. Никакого безрассудства. Талантлив в полной мере. Прекрасно тренируется, но… Что ты собираешься делать?

— Когда и с кем он дерется? — спросил Либерман, наблюдая, как молодой латиноамериканец очень маленького роста с усиками колотит по тяжелой груше.

— Через три недели с самим Стикни Уэллесом на турнире сильнейших. Наш Эскамильо будет греметь какое-то время, но в долгосрочной перспективе… Забудь об этом.

— Спасибо, Белый, — сказал Либерман и направился к гардеробной.

— Есть у нас один в весе пера, на него стоит посмотреть, — крикнул Белый ему вслед. — Еврейский мальчишка, веришь ли? Из России. Яков Битт. Не слишком популярная весовая категория, но этот парень… За ним уже шесть нокаутов и только одно поражение. Он будет на разогреве перед матчем Силк — Уэллес.

Либерман помахал Белому и вошел в гардеробную, где увидел Эскамильо Силка в аккуратно отглаженных брюках, желтой рубашке с коротким рукавом и без единой складочки и в желто-серо-коричневом галстуке. Силк расчесывал волосы перед зеркалом над раковиной. С тех пор как Либерман побывал здесь в последний раз, пол застлали ковром. Либерману это не понравилось. «Эмпайр» превращался в одно из тех мест, которые рекламируют на телевидении.

— Настоящий шелк, — сказал Эскамильо, глядя на отражение Либермана в зеркале. — Ничего кричащего.

Он положил расческу в карман и повернулся к Либерману с безупречной белозубой улыбкой. Силк был примерно такого же роста и веса, как Эйб, однако распределялся вес иначе. Силк был подтянутым и мускулистым.

— Шелк, — повторил Силк, проводя большим пальцем по галстуку. — Фирменная вещь. Понимаете?

— Я видел первые четыре раунда твоего боя с Таем Тернером, — сказал Либерман.

— Да? — протянул Силк, проверяя складки на брюках. — Четыре раунда?

— Я был с парнем, который ушел, — сообщил Либерман, разглядывая комнату.