Наталья Андреева - Айсберг под сердцем

— Только не думай, что Ленька тебе это спустит.

— А что он может сделать?

— Ты пойми: ведь он ее давно добивается. Из-за нее так и не женился. Лерка ему Климова предпочла. Это было, еще когда они все трое беговую дорожку топтали, лет двадцать назад. Когда Климовы разбежались, Ленька был уверен: настал его черед. Баба одинокая, разведенка, самое время ее приласкать. А она его послала. Даже слух пошел, что Климова, мол, лесбиянка.

— Серьезно? — уставился на него Алексей.

— А то! Вот Ленька и озверел. У него репутация бабника. Получается, он всех в койку может уложить — а ее нет.

— Так, может, она нарочно? — предположил Алексей. — Я, мол, за мужиком, какой бы он ни был, в очередь становиться не буду.

— Нарочно, не нарочно, чего теперь гадать? — вздохнул дядя Гриша. — Только ты поосторожнее.

— Неужели он будет мне пакостить?

— Кто? Ленька? — уставился на него дядя Гриша. — Скажешь тоже! Мухин — мужик. А ты — «пакостить». Если уж он выйдет, то в лоб, на таран. Ох, что-то будет! — покачал головой айс-мейкер. — Ну и каша у нас заваривается! И кой черт тебя только принес?

«Вы, — чуть не проговорился Алексей. — Точнее, ваши хваленые керлеры. Девушка-то до сих пор в коме. И это сделал кто-то из вас. И я не уйду отсюда, пока не узнаю кто».

Леру он перехватил в столовой. Едва не опоздал: спортсмены уже уходили, и старший тренер женской сборной тоже. Канадцы, главный со своим ассистентом, в столовую не торопились, может, вообще питались отдельно, по спецменю. А Леонидов с дядей Гришей подзадержались. Айс-мейкер все никак не мог успокоиться и явно тянул время, зная, что спортсмены обедают рано. Снова встречаться с Мухиным дяде Грише не хотелось.

— Вот чего я полез? — бурчал он, разбрызгивая по ледяной дорожке воду из лейки. — Ты мне кто? Может, родственник? Знакомы мы с тобой без году неделя, толку от тебя чуть, пока одни только проблемы. А Леньку Мухина я сто лет знаю. Я как раз из большого спорта уходил, когда он туда пришел. Пацан еще был зеленый, но уже с характером! Как же! Чемпион!

— А что он выиграл? — не удержавшись, спросил Алексей, когда его начальник присел на скамейку передохнуть.

— Окромя чемпионата мира, ничего, — усмехнулся дядя Гриша. — И то по юниорам.

— С ним-то что случилось? — удивился Леонидов.

— Так ведь Лерка ему отказала! Я ж тебе говорил.

— Ну и что? Подумаешь, трагедия!

— Это у тебя, видать, с бабами все просто, — бросил на него внимательный взгляд дядя Гриша. — Хотя по виду не скажешь. А для иных это трагедия, — он тяжело вздохнул. — Тогда и времена были другие. Это сейчас, куды ни глянь — одни трусы! Тьфу! — сплюнул он. — А тогда баб не клеили, не пикапили, не снимали, за ними ухаживали. Их добивались. Особенно таких, как Калерия.

— Да что в ней такого особенного?

— Как же? — удивился дядя Гриша. — Тогда ведь далеко не каждый за границу-то ездил, а она к своим двадцати годам полмира исколесила. Машина, квартира, одежда вся оттуда… И много ты среди спортсменок такого уровня видел красавиц? То-то. А теперь он Ваську к ней сует, Ленька-то.

— Зачем?

— Чтобы поближе быть. Слыхал? Калерия Константиновна, нам надо провести срочное совещание относительно моей племянницы, — передразнил дядя Гриша.

— Да, слышал, — кивнул он.

— А ты, я вижу, не ревнуешь, — удивленно протянул айс-мейкер.

«Идиот, — мысленно отругал себя Алексей. — Конечно, я должен ее ревновать!» И поспешил реабилитироваться:

— Ревную, конечно. Просто я Мухина испугался. Здоровый он.

— А вот врать нехорошо, мальчик, — печально сказал дядя Гриша. — Нет, ты не испугался. Это-то меня и удивило. Я думал, уши прижмешь и отползешь. А ты ему, похоже, врезать хотел. Это Мухину-то! Ленька сильный, как черт, и горячий, чуть что — сразу в дыню. Вот и все его переговоры: прав тот, кто сильнее. С ним никто связываться не хочет. А у тебя, я вижу, мышцаМЃ напряглась. Лицо аж одеревенело. Ну, думаю, будет дело! Ты кем раньше работал-то? — в лоб спросил айс-мейкер.

— Да везде, — заюлил Алексей. — Охранником одно время служил.

— А чего охранял?

«Мать твою! Мирное население от маньяков!» — чуть не сорвался он. Но, сдержавшись, сказал:

— Да какая теперь разница?!

— Ох, непростой ты парень, Леха, — покачал головой дядя Гриша. — Ох, и не простой. Не наш ты.

— Чего тогда со щеткой на Мухина полез? — Алексей незаметно перешел на «ты».

— Вот и я думаю: с чего это меня пробило? Ладно, идем обедать. Пора уже.