Леонид Самофалов - Звездочёт

Ладно, не увлекайся, Кузьма, тихо! Мыслишь правильно, горячиться не надо! Дело делай спокойненько, ни о чем пока не думай. Думать скоро будешь, а пока собирай фактики, накапливай.

Он вставил в скважину ключ, несколько раз открыл и закрыл замок, чутко прислушиваясь: не скрежетнет ли, не щелкнет ли, не заест ли? Ничуть не бывало. И пальцы, слабо удерживая головку ключа, не ощущали особого сопротивления замкового механизма.

М-да! О чем мы задумались, то бишь? О том, что вор не забирался сюда с отмычкой и не корежил механизм. Как это ни грустно, но приходится-таки сказать себе: он пользовался вот таким же ключом, хорошо разработанным от постоянного употребления. Впрочем, эксперт еще скажет, есть ли тут, в замке, какие-нибудь явные повреждения, есть ли, например, ржавчина с чужого ключа, но в целом дело ясное: тут обходились без отмычки.

– Один у тебя ключ, Татьяна?

– Один, один, Кузьма Николаич, – торопливо подтвердила она. – Сроду один.

Где же вор взял ключ? Х-ха! Торопишься, Кузьма. Вперед забегаешь. Ответ на сей вопрос – долгая работа и она только начинается. Судя по всему, скучать не придется. Тем не менее, начинать когда-то надо, потому и приступим потихоньку.

– Один, говоришь, – хмыкнул он. – Ну, а если бы ты его потеряла, тогда что?

– Свят, свят и господь, Кузьма Николаич! – испуганно произнесла Ишечкина, мелко крестясь слева направо, поскольку никогда и ни в какого бога не верила.

– Если бы, я говорю. Понимаешь! Если бы! Вдруг! Неожиданно!

– Да с какой же радости, Кузьма Николаевич? Не теряла, не теряла, а тут «вдруг» да «если бы»!

– Тань! – проговорил он строго. – Не валяй дурака! Еще раз повторяю: представь, что ключ куда-то делся, пусть даже у тебя в доме завалялся, но в руках у тебя его нет, понимаешь? А в это время приезжает инкассатор, тебе обязательно нужно открыть сейф, ясно тебе?

– Конечно, ясно, – ответила она неуверенно.

– Так. И что будешь делать?

– Сразу вам сообщу.

– Правильно! – с терпением сказал Батраев. – Хвалю! А дальше?

– Ну… – Она мучительно задумалась. – Вместе с вами позвоним в райцентр.

– Зачем?

– А пускай, – сразу оживилась она, – либо дубликат ищут, либо забирают этот ящик вместе с деньгами, а сюда привозят новый.

Кузьма Николаевич тяжело вздохнул: не прошла его выдумка. А так хотелось натолкнуть Ишечкину на мысль, на догадку! Чтобы не он, а сама она вспомнила и подсказала бы…

– Слушай, Тань, – опять начал Буграев, – все-таки это дело долгое – заменять сейф. А ты что-то там спрятала…

Ишечкина так резко вскинула голову, что Буграеву показалось, будто она вздрогнула.

– Что… спрятала? – тихо спросила она.

– Тань, не будь дурой! – попросил он проникновенно. – Лекарство какое-нибудь, скажем, и тебе его сейчас принять надо. Или мне дать, чтоб я не умер. Или вон Петру Никодимовичу. Короче, в сейф тебе нужно вот так, позарез, заглянуть именно сейчас, а ключа нет. Что будешь делать?

– Ну, тогда надо какого-нибудь слесаря из мастерских пригласить. Разорюсь на бутылку, пусть достает лекарство: жизнь дороже.

У Буграева опустились руки. Главное, по-житейски Татьяна мыслила правильно, логично, ее лишь не хватало на отвлеченное мышление, на слабую, в общем-то, фантазию.

В торговом зале заскучали, как видно, понятые; Кузьма Николаевич краем уха слышал их тихий разговор о каких-то замках и запорах довоенного, что ли, времени; пора было закругляться на первом этапе. Выйдя из подсобки, он дописал протокол, прочел его вслух, дал подписать старикам, и они ушли с сознанием выполненного до конца общественного долга.

При их появлении на крыльце собравшиеся у магазина зашумели:

– Ну что?

– Как там дела?

– Нашел кого участковый?

– Что-то больно Танька жмется, – отвечал Петр Никодимович. Он пытает, а она ни в какую.

– А-а! – догадливо выдохнул кто-то. – Опять своя рука владыка!

– Коне-ечно! – с ходу подтвердили догадку. – Та же петрушка, что и с Абакшиным.

– Правильно! Иначе какой же посторонний дурак в засигналенный магазин попрется?!

В ответ на это старички-понятые изобразили на лицах крайне значительные мины.

Первыми исчезли из толпы женщины…

После ухода понятых продавец и участковый некоторое время молчали, затем разговор возобновил Буграев.

– Никак ты не поймешь, Татьяна, – сказал он с досадой, – чего я от тебя добиваюсь!

– Никак, – подтвердила она одними губами.

– Хочу, чтобы ты пальцем в лоб вот так себе надавила, – он показал, как – и подумала: а нельзя ли тут как-нибудь по-другому обойтись, чем на бутылку-то разоряться да казенную вещь портить? Ну, сломает тебе слесарь шкафчик этот, ломать не строить, а дальше что? Ищи да вставляй новый замок? Так ведь дешевле же ключ поискать!