Ю Несбё - Красношейка

— «Набранный вами номер не существует. Говорит компания „Теленор“. Набранный вами номер…»

Харри не удивился. Он положил трубку.

У Эдварда Мускена-младшего была судимость. Длительный срок, — он все еще сидит в тюрьме. За что? Наверное, наркотики, предположил Харри и нажал на «ENTER». Треть всех, кто сейчас сидят в тюрьме, сидит за наркотики. Вот. Ну, конечно. Контрабанда гашиша. Четыре килограмма. Четыре года, как с куста.

Харри зевнул и скрестил руки на груди. Интересно, он хоть капельку продвинулся или сидит здесь просто потому, что иначе пошел бы в «Скрёдер», где ему предложили бы что-нибудь покрепче кофе? Какой скверный день. Он подвел итоги: Гюдбранна Юхансена не существует, во всяком случае, в Норвегии. Эдвард Мускен живет в Драммене, его сын сидит за наркотики. А Халлгрим Дале — пьяница, у него уж точно не нашлось бы полмиллиона крон.

Харри потер глаза.

Может, набрать в телефонном справочнике Фёуке и посмотреть, какой номер установлен на Холменколлвейен? Он вздохнул.

«У нее есть сожитель. И деньги. И манеры. Короче говоря: все, чего нет у тебя».

Он завел номер свидетельства о рождении Халлгрима Дале в список. «Enter». Машина зажужжала.

Длинный список. В основном все то же самое. Несчастный алкоголик.

«Вы оба изучали право. Ей, как и тебе, нравятся „Рага Рокерз“».

Секундочку. В последнем деле Дале фигурировал как «потерпевший». Его кто-то отлупил? «Enter».

«Забудь ее. Вот так, теперь ты ее забыл. Может, позвонить Эллен и спросить, не хочет ли она пойти в кино? Пусть сама выберет фильм. Нет, уж лучше еще раз сходить в „CATC“ и хорошенько пропотеть».

На экране появилась надпись:

ХАЛЛГРИМ ДАЛЕ. 151199. УБИТ.

У Харри перехватило дыхание. Он удивился — ну что ж, будем удивляться дальше! Он дважды щелкнул по слову «ПОДРОБНОСТИ». Системный блок зашумел и закудахтал. На мгновение мозг Харри опередил электронные мозги компьютера, и когда на экране появилась картинка, он уже знал, чье имя ему искать дальше.

— Эллен.

— Привет, это я.

— Кто?

— Харри. И не притворяйся, что кто-нибудь еще звонит тебе и говорит: «Это я».

— Чтоб тебя, Харри! Откуда ты звонишь? Что за ужасная музыка?

— Я в «CATC».

— Что?

— Я еду на велосипеде. Скоро будет восемь километров.

— Так, еще раз: ты сидишь на велотренажере в «CATC» и одновременно говоришь по телефону? — Особое ударение она сделала на словах «CATC» и «телефон».

— А что в этом странного?

— О господи, Харри!

— Я весь вечер пытался дозвониться до тебя. Помнишь то убийство, которым вы с Томом Волером занимались в ноябре? Убитого звали Халлгрим Дале.

— Разумеется. Этим сразу же занялся КРИПОС. А что такое?

— Точно не знаю. Это может иметь какое-то отношение к тому легионеру, которого я ищу. Что ты помнишь об этом деле?

— Харри, я не хочу говорить о работе. Позвони мне завтра.

— Подожди, Эллен. Хотя бы что-нибудь?

— Один из поваров пиццерии «У Герберта» нашел Дале под аркой. Он лежал между мусорных баков с перерезанной глоткой. Состав преступления налицо. Патологоанатом сказал, что надрез сделан мастерски, почти как хирургическая операция.

— И кто, по-твоему, мог это сделать?

— Без понятия. Может, конечно, кто-нибудь из неонацистов, но я в это не верю.

— Почему?

— Если ты убиваешь мужика прямо возле забегаловки, куда постоянно ходишь, то ты либо отчаянно смел, либо отчаянно глуп. Но это убийство кажется таким взвешенным, таким продуманным. Никаких признаков борьбы, никаких следов, никаких свидетелей. Все указывает на то, что убийца знал, что делает.

— Мотив?

— Трудно сказать. У Дале, конечно, были долги, но навряд ли его стоило убивать из-за денег. С наркотиками он вроде дела не имел. Мы обыскали его квартиру — ничего, только пустые бутылки. Мы поговорили с его собутыльниками. Он то и дело волочился за алкоголичками.

— Алкоголичками?

— Ну да, теми, которые постоянно таскаются за пьяницами. Ну ты их видел, представляешь, о чем я говорю?

— В общем, да, но… алкоголички…

— Харри, ты всегда зацикливаешься на такой ерунде, и, знаешь, это очень раздражает! Может, ты…

— Извини, Эллен. Конечно, ты права, и я постараюсь в корне измениться. Так на чем ты остановилась?

— У этих алкоголиков такие нравы, что нельзя исключать убийство на почве ревности. Кстати, знаешь, кого мы допрашивали? Твоего старого друга Сверре Ульсена. Повар видел, как он входил в пиццерию примерно в то время, когда было совершено убийство.