Валерия Вербинина - Где-то на земле есть рай

Не тут-то было! Только я выбралась из постели, как зазвонил телефон:

— Лиза, ты не забыла, что тебе надо сегодня встречать тетю Аню? Пожалуйста, не подведи меня!

Честное слово, я люблю своих родных, но бывают моменты, когда мне хочется остаться круглой сиротой. Само собою, вслух я эти мысли никогда не выскажу, и все же в душе моей зреет бунт.

— А тетя Аня никак не может добраться до дома сама? На метро или такси взять…

Пауза, ледяное молчание. Затем взрыв:

— Господи, до чего ты похожа на отца! Он бы сказал то же самое, слово в слово! Как будто ты не знаешь, что Аня плохо ориентируется в Москве, таксисты — все жулики, у нее тяжелый багаж, а тебе лень ее встретить!

Я капитулирую. Малодушие, скажете вы? И будете правы, кстати. Нет, честно, я завидую вашей несгибаемости, с которой вы всегда отстаиваете свое жизненное пространство. Никто никогда не заставит вас сделать то, чего вы не хотите, лишь под предлогом того, что так хотят другие. Конечно, у меня есть оправдание, потому что устоять перед маминым напором — задача не для слабонервных, но все же… все же…

Недовольная собой и всем светом в придачу, я тащусь в ванную. Роман уныло ворочается в голове. Беспокоит меня и ультиматум, выдвинутый начальником, который не привык бросать слова на ветер. Механически я готовлю завтрак, съедаю его, потом сажусь к компьютеру и застреваю на первой же странице текста.

Ладно, с романом мы как-нибудь потом разберемся, а пока… пока надо встретить тетку. Заперев дверь, я выхожу из дома.

До метро — пятнадцать минут ходу, я приеду на вокзал, отвезу тетю Аню к маме, а потом…

— Лиза!

В распахнутом пальто, с шелковым шарфом на шее и улыбкой на губах, ко мне приближается Юра Арбатов. Позади него маячат четыре или пять бдительных теней разного калибра.

— Куда вы так торопитесь?

— Извините, — довольно сухо говорю я, — мне нужно на вокзал, встречать родственницу.

— Я могу вас подвезти, — говорит Арбатов.

— Спасибо, сама доберусь, — отвечаю я и ускоряю шаг.

Я прекрасно понимаю, что это выглядит по-детски, но не могу удержаться. На ходу Арбатов достает из кармана какой-то конверт и протягивает его мне:

— Взгляните сюда, это должно вас заинтересовать.

Сердясь на себя, я беру конверт, в котором оказывается пачка цветных фотографий, сделанных, судя по всему, с довольно приличного расстояния. Пейзаж на заднем плане явно не российский. Также в конверте лежит копия полицейской карточки на английском языке, в которой, помимо всего прочего, присутствуют отпечатки пальцев.

— Роджер Брайтман? — удивляюсь я, прочитав имя на карточке. — Это кто?

— А вы не узнаете?

Я останавливаюсь. Все равно от судьбы не убежишь… Стоя на испещренном колдобинами московском тротуаре, я внимательно рассматриваю фотографии. Я готова поклясться, что никогда в жизни не видела изображенного на них человека, но что-то — вероятнее всего, торжествующий вид Арбатова — удерживает меня от этого.

— Неужели это Владислав Парамонов? — вырывается у меня. — Но ведь это же совсем другой человек!

— У моих людей тоже появились кое-какие сомнения, — отвечает Арбатов. — Они проверили по отпечаткам пальцев. Это точно он. Как-то его задержали за превышение скорости, что ли, ну, они и воспользовались.

Я не стала уточнять, каким образом люди Арбатова получили доступ к закрытой полицейской информации, точно так же как и то, откуда у них вообще взялся образец отпечатков пальцев Парамонова. Ясно одно: есть люди, которых ни за что не следует делать своими врагами. Я еще раз просмотрела фотографии.

— Он сидит за столиком кафе с какой-то женщиной, — говорю я. — Это Екатерина Дашкевич?

— Да. Она тоже сменила фамилию, то есть почти. В Австралии она известна как Кэтрин Дашкоу. Собственно, благодаря этому сходству мы так быстро их отыскали.

Я чуть не выронила фотографии.

— В Австралии? Так они находятся в Австралии?

— Так точно.

— Вот черт! — Я не на шутку расстроена. — С этой страной у нас нет договора об экстрадиции. Конечно, можно направить запрос, но велика вероятность, что нам их никогда не выдадут.

В глазах Арбатова мелькнули странные огонечки, и, заметив их, я бог весть отчего насторожилась.

— Ну зачем же переводить бумагу, — мурлычет он. — Все можно решить гораздо проще.

— Я знаю, какое решение вы мне сейчас предложите, — сердито говорю я.

— Нет, не знаете, — коротко отвечает Арбатов. — Вы вообще ничего обо мне не знаете, Лиза. Не волнуйтесь, хотя я и испытываю сильное искушение… скажем так, немного сократить дни этого господина и его сообщницы, вы их получите. Живыми.