Сан-Антонио: Голосуйте за Берюрье !

- Кто этот старый хрен? - спрашивает один из инспекторов, указывая на унтера.

Экс-унтер дрожит от негодования. Я его успокаиваю.

- Знакомый по пансионату,- примирительно поясняю я коллегам.- Мы вместе кормимся в соседней харчевне.

- Одним словом, он тебе в срочном порядке заменил Берюрье?

- Что-то в этом роде.

Главный комиссар дергает меня за рукав:

- Скажи-ка, твое неофициальное участие, не является ли оно чисто приватным?

- Твой мизинчик оказался на длинных волнах,- соглашаюсь я.- Ты же знаешь, что я, как охотничья собака: как только где-нибудь появляется загадка, меня не удержишь.

- Ах вот как,- вздыхает главный.- Так вот, парень, разнюхивай по своему усмотрению и, если что-то узнаешь, сообщай мне. Я ничего не имел бы против твоего негласного сотрудничества.

Конруж в добром настроении! Он не без удовольствия готов воспользоваться моими мозгами.

- А теперь в двух словах обрисуй мне ситуацию,- прошу я.

Мы уединяемся в конце стола, и он кратко меня информирует:

- Ровно семь дней назад, на следующий день после собрания избирателей, депутат от коммунистов, граф Гаэтан де Марто-и-Фосий был поднят с постели телефонным звонком. Он встал, чтобы ответить. Его камердинер, который занимался своими утренними обязанностями, услышал, как граф сказал: "Алло!" Он уловил несколько выстрелов, которые принял за выхлопы глушителя какого-нибудь грузовика. Двадцать минут спустя он понес своему хозяину завтрак. Завтрак солидный, ибо у графа был завидный аппетит: икра, копченый лосось, куриное желе, варенье из роз и бутылка домашнего вина. У него вывалился поднос из рук, когда он обнаружил лежащего в луже крови графа Марто-и-Фосий. Его правая рука все еще крепко сжимала телефонную трубку. Он схлопотал три пули в грудь. Все три попали в сердце. Все три выстрела были произведены менее чем с пятидесяти сантиметров - явное свидетельство того, что убийца находился в комнате. Но не было обнаружено ни следов, ни отпечатков. Никто не видел подозрительной личности в окрестностях. Подозрение пало на камердинера, но он в момент выстрелов находился рядом с кухаркой.

Что касается второго убийства, сегодня утром, он повторил мне лишь то, что рассказал почтальон Тюрлюрю. Жорж Монфеаль, кандидат от национального союза за республику, лег спать поздно после бурного собрания, которое проходило в зале для бурных собраний Белькомба-наМу. На нем присутствовало с дюжину избирателей, в том числе его супруга, мать, тесть, сын, его садовник и прачка, друг детства, звукотехник, прислуга, безголосый оппонент и широкая публика. Он встал рано утром и написал тексты шести листовок и одной речи, после чего пошел принять ванну, в то время как члены его семьи занимались каждый своим семейным делом. Спустя час супруга Монфеаля, не дождавшись его выхода из ванной, постучала в дверь. Затем вошла и упала в обморок при виде ужасного зрелища.

- Значит, дверь ванной не была заперта изнутри? - удивляюсь я.

- Нет. Защелка была заблокирована уже несколько недель.

- И никто никого не видел входящим в дом?

- Нет. О, это не подарочек, дружище Сан-А!

- У тебя есть какие-нибудь предположения по поводу этих убийств?

- Какой-то чокнутый, вне всякого сомнения. В городе есть один свихнувшийся тип, которого разговоры о политике выводят из себя.

- Есть еще другие кандидаты на это место?

- У независимой партии всегда имеется свой кандидат.

- У претендента, наверное, сейчас от страха мошонка отвисла! - бормочу я.

- Еще бы! Заметьте, что отныне к нему приставлена охрана - три телохранителя, которые не отстают от него ни на шаг.

Я почесываю нос. Коллеги уже повторили несколько раз заказ, и тон разговора поднялся на октаву. Папаша Морбле продолжает расточать деловые советы "юнцам" современной полиции.

- Следует остричь всех женщин в округе, чтобы заставить их говорить! - утверждает он.- Эти шлюхи очень дорожат своими гривами.

Он гладит себя по черепу, столь же гладкому, как оливки, и продолжает:

- Что касается мужчин, я знаю два способа: мордобитие для робких и паяльная лампа для крутых. Начинать надо с мэра для примера, затем - муниципальный совет, влиятельные люди города. В общем - всех! Понадобится дополнительная рабочая сила, согласен. Но дело стоит того, чтобы привлечь весь личный состав.

Слушатели лишь посмеиваются и спрашивают у него, не согласился ли бы он оказать содействие.

- Само собой,- гордо заявляет Морбле.- Я даже готов заняться самыми несговорчивыми! С паяльной лампой я буду их допрашивать пачками по десять человек сразу!