Елена Колядина - Дверь на черную лестницу

– Хорошая лошадка, хорошая, – сказал я, и опасливо прошла мимо – как бы не лягнула.

Возле соседнего крыльца, засыпанного ошмётками соломы, стояли деревянные ведра. С такими же Емеля в моей старой детской книжке ездил на печи за водой. В вёдрах горой лежали обломки желтоватого льда, похожего на мороженое. Возле вёдер очень по-хозяйски, расставив ноги в валенках, стояла девочка лет десяти в дублёнке и цветастом платке. Девочка внимательно глядела на меня.

– Привет, – сказала я. – Маму ждешь?

– Молока не желаете? – не ответив на мой вежливый вопрос, спросила девочка.

И указала рукой на ведра с желтым льдом.

– Это молоко? – удивилась я. – Первый раз в жизни такое вижу. А почему не в пакетах?

– Свеженькое, – вновь игнорируя мой вопрос, сказала девочка. – Вчерась только мамка надоила, вечернее.

– Где надоила? Вы фермеры?

– Известно где, за Обводным. Берите молоко-то, некогда мне разговоры разговаривать, – с какими-то взрослыми интонациями сказала «продавщица». И припугнула. – А то сейчас разберут.

Словно в подтверждение её слов, на крылечко выскочили две женщины с большими мисками.

На женщинах надеты растянутые вязаные кофты, поверх юбок свисали очень длинные, как у официантов в кофейне, но замызганные фартуки.

– Цена та же? – накладывая молочные глыбы в миски, спросили женщины. – Копейка за круг?

Только сейчас я обратила внимание, что глыбы имели форму разломленного на четыре части спасательного круга.

«Копейка, – удивленно подумала я. – Сейчас и цен-то таких нет».

Расплатившись, обе покупательницы недоуменно уставились на меня, потом пошептали друг другу на ухо и вновь вперили в меня взгляды.

Я поглядела на себя: длинный пуховик с мехом на капюшоне, правда, расстегнутый в мороз. Под ним шорты поверх толстых узорчатых колготок, ботинки на толстой подошве.

– Юбку где потеряли, барышня? – сказала одна из женщин, и обе засмеялись. – Это к кому же такие гости? К художнице, не иначе. У них то воскресенье Петрушка приходил: ихняя горничная рассказывала, хозяйка называла его Арлекина, позировал для картины.

Сообщив эту путаную информацию, женщины скрылись в доме.

Я совершено ничего не понимала: снег, лошадь, дрова, и ни одной машины? Ну ладно, положим, машины уехали. А дров столько зачем? Для шашлычной?

Похоже, чёрная лестница выходит не в бабулин двор, куда я только что смотрела из окна, а в какой-то другой? Видимо, это что-то вроде потайных ходов в царских дворцах. А может, на лестнице было ответвление, я ведь несколько раз попадала рукой в проёмы в стене.

В общем, надо искать, где здесь выход на Садовую, а с Садовой я бабулин дом и парадное обязательно найду.

– Девочка, как на Садовую пройти? – спросила я маленькую продавщицу.

– Можно туда, на канал, а там обогнуть. А можно в подворотню и покликать дворника, чтоб ворота отпер.

Перспектива кликать неведомого дворника, который, скорее всего, в такой мороз отсиживается в ЖЭКе, меня не привлекла, и я решила выйти на канал.

В одном из углов двора, в стене дома, нашелся узкий проход с дощатой дверцей-калиткой – та была открыта.

Я вышла и действительно оказалась на набережной узкого замёрзшего канала.

По ближней ко мне стороне улицы тянулись дома, разделённые арками или узкими проходами.

Здания были четырёх– и пятиэтажными, но я поняла, что это задворки: ни на домах, ни в витринах не было огней, реклам, плазменных панелей с мелькающими картинками и видеоклипами.

За окнами первых этажей виднелись старомодные старушечьи занавески, вязаные крючком, и герани в чугунках – вот уж отстойное местечко!

Опять попалась лошадь с телегой, гружёной мясными тушами, туши прикрыты мешками. Рядом с телегой шагал мужчина в дублёнке и солдатских сапогах, борода лопатой – колоритный тип.

«Ага, здесь, наверное, храм или монастырь рядом. Там всегда все сотрудники бородатые», – подумала я.

И увидела Никольский собор, правда, что-то в его облике было не так… Цвет! Утром он был зеленый. А сейчас – голубой. Может, отсвечивает из-за облаков? И куда делась великолепная подсветка? Электроэнергию экономят?

Из дверей полуподвальной столовой – я угадала её по грубоватому запаху пищи, прямо передо мной вышла группа девушек.

Почему они так одеты? Все в чёрных потрёпанных юбках до земли, не накрашены. Готы что ли? Да нет, готы бы чёрным глаза подвели.

Девушки уставились на меня и перекрестились!

Ничего себе! Вообще-то, это глядя на них, хочется сказать: «Чур меня»!