Евгений Сартинов - Последняя империя (Книга 1)

- Ваше величество, ваш отец и наш король оставил нас, уйдя к предкам. Теперь вы наш король, - прошептал заученую фразу министр.

Мухамед даже не обернулся к своим подданным, но голос его звучал твердо и решительно.

- Восславим же аллаха милосливого и милосердного, - и толпа царедворцев послушно склонилась в молитве.

Через неделю посол Соединенных Штатов Джон Мерфи отдыхал у себя в апартаментах наслаждаясь искуственной прохладой кондиционера. Первичная горячка в связи со сменой власти прошла, все нужные отчеты и запросы госсекретаря и самого президента отосланы, и поэтому очередной звонок мобильного телефона сейчас прозвучал очень некстати.

- Хай! Мерфи у телефона.

- Это я. Нам надо встретится.

Абонент не назвал себя, но Мерфи хорошо знал этот голос. За пять лет работы в королевсте он сотни раз встречался с Аль-Тараки, без сомнения самым мудрым из всего многочисленного клана Фейсалов.

- Это срочно?

- Да.

- И где?

- Приходи в кофейню Мустафы, часов в восемь. Тебя проведут.

- Хорошо.

В восемь часов вечера снедаемый любопытством Мерфи переступил порог кофейни Мустафы, довольно большого заведения в восточном стиле, с куполами и многочисленными залами, весьма популярного среди местных аристократов. Запах этого заведения был густо пропитан ароматом кофе, высшим сортом табака, восточных прянностей и благоуханий. Из невидимых динамиков мягко звучала красивая восточная музыка, белые одежды арабов резко контрастировали с европейскими нарядами европейцев, японцев и индусов. Это было не только место отдыха, но и клуб, место встречи для деловых знакомств. Порой в неторопливых беседах за кофе и кальяном обсуждались сделки на сотни миллионов долларов. Европейцы часто посещали это заведение и появление посла США не вызвало видимого удивления у завсегдатаев кофейни. Мерфи не торопясь переходил из одного зала другой минуя узорчатые арки, вежливо раскланиваясь со знакомыми и ни кого не спрашивая где ему найти Аль-Тараки. Подобное любопытство, да и сама торопливость, спешка не в правилах Востока. Вскоре к нему подошел официант и поклонившись округлым жестом предложил последовать за ним. Аль-Тараки расположился в небольшой комнате за тяжелой бардовым занавесом с узорчатой росписью золотой нити. На инкрустированным столике перед ним стояло блюдо с фруктами, ваза с восточными сладостями, в углу стоял мангал засыпанный раскаленным песком с серебряной туркой дымящегося кофе. Вежливо поздоровавшись Мерфи уселся на низкую лежанку по восточному подогнув под себя ноги. Это не составило ему большого труда, в свое время он долго увлекался йогой, да и сейчас еще, в свои шестьдесят два года сохранял гибкость и силу молого человека. Приняв из рук услужливого слуги чашечку кофе посол с удовольствием начал потягивать огненную жидкость, наслаждаясь редчайшим вкусовым букетом, характерным только для этого заведения. Еще пять лет назад он признавал два вида напитков, виски и кока-колу, но Восток перевоспитал и его, бывшего арканзаского сенатора. Дегустируя кофе Джон с любопытством поглядывал на посасывающего мундштук кальяна Аль-Тараки, но ничего не спрашивал. По обычаю предпологалось что беседа должна была начаться только после того как первая чаша опустеет. Мерфи отметил что его визави явно не в духе. Затяжки визиря были неравномерны, когда он отрывал губы от мундштука было видно как мелко трясется голова Аль-Тараки, признак неуклонно надвигающейся болезни Паркинсона. Наконец старый араб подал свой голос.

- Мысли мой скорбны и безутешны. Рушится все, о чем я заботился сорок лет своей жизни. Совет принцев совершил большую ошибку назначив королем именно Мухаммеда. Все они думают что он будет лишь пешкой в их руках, но это совсем не так. Еще дед нынешнего короля назначил меня первым заместителем главы правительства, и я делал все, чтобы оправдать его волю, сделать так, чтобы Аравия была могущественна и влиятельна в этом мире. И вот теперь пришел он...

Аль-Тараки неожиданно замолчал, застыв с зажатым в руке чубуком. Чуть подождав Мерфи позволил себе нарушить тишину вопросом.

- Вы говорите про нового короля?

- Да.

- Но он не декларирует каких либо особых изменений в курсе страны?

- Это только внешне. Наедине, за вашей спиной он говорит совсем другое. Он фанатик. Все его идеи сводятся к мысли продолжить дело пророка и завоевать для ислама весь мир. На это он поклялся не пожалеть ни сил, ни финансов королевства.