Евгений Сартинов - След нумизмата

Засмотревшись, Нумизмат перестал обращать внимание на окружающих. Тем временем с подошедшего автобуса сошла небольшая кучка народа, все они рассосались в разные стороны, но одна из женщин замедлила шаг и, подойдя к Силину со спины, внезапно и резко по собачий гавкнула.

Нумизмат не вздрогнул, он как-то нелепо и глупо подпрыгнул вверх, смешно болтанув в воздухе своими длинными конечностями. Обернувшись и увидев хохочущую женщину, Михаил сплюнул и выругался. Это круглое, курносое лицо и подобные шуточки могли принадлежать только Наташке.

На двадцать четвертом году жизни Нумизмат немного сошел с ума. Природа взяла свое -- он влюбился и как-то уж очень быстро загремел золотыми цепями Гименея. Наталья тогда работала в заводской столовой на раздаче. Бойкая, живая черноглазая хохотушка и хулиганка, она была полной противоположностью Силина, несколько флегматичного и расчетливого. Может, это и привлекло Михаила к ней, да еще первобытный инстинкт продолжения рода, живущий в каждом из нас.

Первые полгода Силин прожил в каком-то угаре. Любовь показалась ему сначала неплохим делом, будто откопал горшок с прежде неизвестными монетами. Лишь когда Наташка ушла в декретный отпуск, Михаил потихоньку начал опускаться на грешную землю. Жена его оказалась стопроцентной женщиной, она требовала к себе постоянного внимания, тратила массу денег на продукты, одежду, белье, предметы косметики и прочую ерунду. Она любила собирать шумные компании друзей, где не обходилось без парочки бутылок водки, кучи сальных анекдотов, хохота и песен до полуночи. По праздникам Наташка водила Силина по родственникам, где повторялась та же самая история с выпивкой и шумными разговорами. Плюс дни рождения все той же многочисленной, как саранча, родни. Но более всего Михаила убивал огород клана Зубриловых, размером с добрый аэродром. Копала, сажала, окучивала и убирала урожай банда родственников тоже всем скопом. Словом -- обычная жизнь советского человека.

Но Силин-то был Нумизмат! Вначале у него отпали поездки по выходным на барахолку в Железногорск, затем походы по адресам с подозрением на хранение жильцами антиквариата. А когда Михаил понял, что из-за повседневной суеты он прозевал и не выписал памятную серию монет, посвященную тридцатилетию победы над Германией, то в семье произошла первая стычка.

Вскоре у Силиных родилась дочь, и тут окончательно проявился самый большой грех Натальи. Если раньше она еще как-то пыталась удивляться и восхищаться увлечением мужа, то с появлением этого орущего красного комочка жена абсолютно перестала восторгаться как коллекцией мужа, так и им самим. А Силину подобное уважительное отношение было нужно как воздух астматику, как доза наркоману.

Но и Наталья не смогла стерпеть, когда поняла, что главное в жизни мужа не она с дочкой, а все те же проклятущие монеты. Пару месяцев конфликт тлел, вспыхивая короткими словесными стычками, но когда Силин вбухал большую часть зарплаты в очередное свое пополнение монет, случился грандиозный скандал. Вопрос жена поставила ребром: "Или я с дочкой, или эта твоя дурацкая коллекция!"

"Никуда не денется, живой человек все-таки дороже какой-то пригоршни монет," -- рассуждала Наташка в кругу своих поддакивающих подруг.

Но фанатика понять трудно, тем более с невысокого, женского, шестка. Силин ушел из семьи не только с легкостью, но и с радостью. Наташке он оставил все: квартиру, обстановку, забрал только носильные вещи, раскладушку, да Ее Величество Коллекцию. Вот такая история была за плечами двух случайно встретившихся осенним вечером людей.

-- Что это ты, Силин, на бар пялишься? -- с вызовом в голосе спросила Наташка. -- Решаешь, не зайти ли кутнуть? Да куда тебе, cкорее удавишься! Вот сколько ты лет в этой своей куртяге ходишь? -- она подцепила пальцем клапан нагрудного кармана. -- Лет десять, не меньше?

-- Ну и что, она еще ничего, -- сухо отозвался Михаил. -- А ты что в наших краях делаешь?

-- В каких это "ваших краях"? Ты же, вроде, все в своем тупике живешь? -удивилась Наташка.

-- Ну и что, тебе-то вообще надо с другого конца города переться.

-- А я работаю здесь, -- она кивнула в сторону бара. -- Поваром.

-- Все, значит, поваришь? -- спросил Силин, лихорадочно размышляя о том, как бы использовать это случайное стечение обстоятельств в своих целях.

-- Я-то поварю, а вот у тебя, говорят, всю твою коллекцию сперли. Правда, что ли?

-- Ты-то откуда знаешь? -- Силин насторожился, все-таки Наташка работает у Гарани, да и коллекцию его она прекрасно знала.