Майкл Коннелли - Пятый свидетель

Эббот, вероятно, думал, что очень ловко нашел ответ, который я меньше всего хотел бы услышать. Фриман тоже. Но они ошиблись.

— Стало быть, вы указываете в своих выводах, что обнаружили в этом убийстве признаки повышенной эмоциональной составляющей, правильно?

— Да, именно так я считаю.

— Какую профессиональную подготовку вы получили в области расследования убийств?

— Ну, я прошел полугодичные курсы, прежде чем начал работать в этой области почти тридцать лет назад. Там нас обучали новейшим техническим достижениям и прочему необходимому.

— Все это касалось исключительно расследования убийств?

— Не все, но многое.

— Не является ли одним из основополагающих принципов теории расследования убийств то, что подобного рода «избыточное насилие» обычно свидетельствует о факте знакомства жертвы со своим убийцей? О том, что между ними существовали личные взаимоотношения?

— Гм-м…

Наконец Фриман поняла, к чему я клоню. Она встала и заявила протест: мол, Эббот не является следователем по делам об убийствах и поставленный вопрос выходит за рамки его компетенции. Судья поднял руку, повелев мне молчать, и напомнил Фриман, что штат не протестовал, когда я задавал свидетелю вопросы, касающиеся его профессиональной подготовки, и свидетель подтвердил свою компетентность и опыт в сфере насильственных преступлений, не вызвав ни малейших возражений со стороны обвинителя.

— Вы рискнули, мисс Фриман, полагая, что все пойдет по вашему сценарию. Теперь поздно отступать. Свидетель ответит на вопрос.

— Прошу вас, мистер Эббот, — сказал я.

Эббот попытался потянуть время, попросив стенографистку зачитать ему вопрос вслух, но и после судье пришлось поторопить его.

— Такое соображение имеет право на существование, — наконец сказал он.

— Соображение? — переспросил я. — Что вы имеете в виду?

— Когда речь идет о преступлении, связанном с жестоким насилием, во внимание следует принимать соображение, что жертва была лично знакома с тем, кто на нее напал. Со своим убийцей.

— Когда вы говорите «жестокое насилие», вы имеете в виду «избыточное насилие»?

— Ну, и его тоже, да.

— Благодарю вас, мистер Эббот. Какие еще наблюдения вы сделали на месте преступления? Составили ли вы представление относительно того, какой силой должен был обладать нападавший, чтобы нанести три столь сокрушительных удара по макушке головы мистера Бондуранта?

Фриман снова заявила протест: Эббот, мол, не является медэкспертом и не компетентен отвечать на подобный вопрос. На сей раз Перри поддержал протест, подарив ей эту маленькую победу.

Я решил удовольствоваться тем, что удалось добыть, и сказал:

— Больше вопросов не имею.

Следующим был старший криминалист Пол Робертс, возглавлявший бригаду из трех специалистов, обследовавшую место преступления. Его показания оказались менее богаты добычей для меня, поскольку Фриман держала его на коротком поводке. Он говорил исключительно о процессе осмотра и о том, что было найдено на месте преступления и затем исследовано в криминалистической лаборатории. Во время перекрестного допроса к выгоде своей клиентки я смог использовать лишь мизерность количества найденных вещественных доказательств.

— Можете ли вы назвать жюри местоположение отпечатков пальцев, снятых на месте преступления, которые впоследствии были идентифицированы как отпечатки моей клиентки?

— Таковых мы не нашли.

— Можете ли вы сказать, где на месте преступления были найдены образцы крови, принадлежащей моей клиентке?

— Таковых мы не нашли.

— Ну а как насчет волосков или волокон ткани? Наверняка вы установили причастность моей клиентки к преступлению на основе обнаруженных на месте ее волос и волокон ткани, правильно?

— Нет.

Я, разводя руками, на несколько шагов отошел от барьера, словно не мог поверить услышанному, затем вернулся.

— Мистер Холлер, — сказал судья, — попрошу без театральных эффектов.

— Благодарю, ваша честь, — вставила Фриман.

— Я не к вам обращаюсь, мисс Фриман.

Прежде чем задать свой последний вопрос, я долгим взглядом обвел присяжных.

— Чтобы подвести итог, сэр: нашли ли вы вместе с членами вашей бригады в том гараже хоть какую-нибудь кроху улик, связывающих Лайзу Треммел с этим преступлением?

— В гараже? Нет, не нашли.

— Благодарю вас, тогда у меня к вам вопросов больше нет.

Я знал, что Фриман во время повторного допроса может дать мне сдачи, спросив Робертса о молотке с кровью Бондуранта на нем и о найденной в гараже моей клиентки туфле с пятнышком его же крови. Робертс участвовал в осмотре обоих этих мест. Но, по моим предположениям, она этого делать не собиралась. Хореографию своего балета она разработала до мельчайших деталей, и изменить в ней что-то теперь означало сбить с ритма весь спектакль, рискуя ослабить эффект последней сцены, когда все фрагменты должны будут сложиться в единую картину. Она слишком опытна, чтобы пойти на такой риск, и предпочтет получить несколько шишек теперь, чтобы в конце нанести нокаутирующий удар.