Майкл Коннелли - Пятый свидетель

— Благодарю вас, судья, — упершись руками в бока и высокомерно глядя на меня, сказала Фриман.

Я попытался немного разрядить обстановку, непринужденно отойдя от нашей плотной группы и направившись к окну, из которого открывался живописный вид на склоны гор Санта-Моники. По гребню хребта тянулись дома, нависавшие над обрывами, они напоминали спичечные коробки, готовые сорваться вниз при первых толчках будущего землетрясения. Сейчас я хорошо понимал, каково это — стоять над пропастью.

— Ваша честь, мой офис получил по почте конверт без указания имени и адреса отправителя, в котором содержалась копия федерального целевого письма, адресованного Луису Оппарицио, представляющему АЛОФТ. В письме сообщалось, что он и его компания являются объектами расследования в связи с мошеннической практикой продажи домов, проводимой от имени банков, являющихся клиентами компании.

Я поднял над головой письмо и конверт.

— Вот это письмо. Оно датировано двумя неделями ранее совершения убийства и всего восемью днями позднее письма Бондуранта с выражением недовольства в адрес Оппарицио.

— И когда же вы получили это, как вы утверждаете, анонимное письмо? — спросила Фриман голосом, исполненным скепсиса.

— Оно появилось в моем абонентском почтовом ящике вчера, но было вскрыто только поздно вечером. Если советник мне не верит, можно позвать моего офис-менеджера и задать ей любые вопросы, какие пожелаете. Именно она забирает почту из ящика.

— Дайте-ка мне взглянуть на него, — потребовал судья.

Я вручил Перри письмо с конвертом. Фриман подошла поближе, чтобы тоже видеть его. Письмо было коротким, и судья вскоре вернул мне его, не спросив Фриман, успела ли она его прочесть.

— Вам следовало заявить об этом сегодня утром, — сказал судья. — И уж как минимум вы должны были снабдить копией советника противной стороны и поставить ее в известность о том, что собираетесь использовать его.

— Судья, я бы так и сделал, но это же, как видите, фотокопия, и пришла она по почте. Мне доводилось и прежде сталкиваться с фальшивками — думаю, всем нам доводилось. Я был обязан проверить подлинность документа и, прежде чем сообщать о нем кому-либо, сам получить подтверждение его легитимности. Подтверждение было получено менее часа назад, во время перерыва.

— И каков же источник вашего подтверждения? — опередив судью, спросила Фриман.

— Подробности мне неизвестны. Мой дознаватель просто сообщил мне, что федералы удостоверили его подлинность. Если хотите узнать детали, могу вызвать и своего дознавателя.

— В этом нет необходимости, так как, не сомневаюсь, мисс Фриман захочет сама об этом должным образом позаботиться. Но впервые поднимать такой вопрос в ходе перекрестного допроса — это ни в какие ворота не лезет, мистер Холлер. Вам следовало утром оповестить суд о том, что вы получили по почте нечто, что находится сейчас на стадии проверки, после чего вы планируете представить это нечто суду. А вы совершенно неожиданно ошарашили обвинение и суд.

— Прошу извинить меня, ваша честь. В мои намерения не входило нарушать правила. Просто я считал это вполне допустимым исходя из того, как штат подобным же образом ошарашил меня к настоящему времени по меньшей мере дважды.

Перри окинул меня суровым взглядом, однако я знал, что суть он уловил. В конце концов, он был, на мой взгляд, справедливым судьей, и я верил, что он будет действовать соответственно, поскольку понимает, что письмо подлинное и жизненно важное для защиты. Объективная справедливость требовала того, чтобы мне разрешили его использовать. Фриман прочла во взгляде судьи то же, что и я, и попыталась перехватить инициативу:

— Ваша честь, уже четверть пятого. Я прошу суд отложить продолжение заседания до завтра, чтобы сторона обвинения могла переварить этот новый материал и соответствующим образом подготовиться.

Перри покачал головой.

— Я не люблю терять рабочее время, — сказал он.

— Я тоже, судья, — подхватила Фриман, — но, как вы сами только что справедливо заметили, я ошарашена. Советник должен был ознакомить нас со своей информацией еще утром. Вы не можете позволить ему просто продолжить допрос, не дав обвинению возможности подготовиться, провести собственную проверку и должным образом обдумать дело в свете полученной информации. Речь идет всего о сорока пяти минутах, судья. Безусловно, штат имеет право рассчитывать на них.

Судья взглядом велел мне высказать свои соображения. Я широко развел руки: