Алексей Макеев - Отложенное самоубийство

А вообще пора вставать по-серьезному. Рольставни поднять! Салют свинцовому небу и… впрочем, в туалете я уже побывал. Умываюсь, чищу зубы, бреюсь. Ну, все как обычно. Сегодник, кофе, «быдлопоп», пробки на дорогах. Голова болит после вчерашнего коньяка. Нормальное серое утро нормального серого дня.

После «сегодника» роюсь в ящиках — ищу свой старый мобильник, с которым два года назад приехал в Германию. Погибший в туалете был куплен уже в Нашем Городке. Нашел. Значит, ветеран дождался своего часа. Дело дошло до триариев. Вставляю сим-карту. Чувствую, как поток времени движется по бесконечной спирали Мёбиуса. С работающим телефоном и я не выпадаю из этого потока.

Пишу Лане эсэмэску: «Ты — чудо в моей жизни. И я тебя берегу».

Через минуту приходит ответ: «Я не хочу быть чудом. Пусть останусь кошатиной, только не бросай меня».

«Ты моя кошатина. Не брошу. Мне трудно жить без чуда».

«Приятно. Так хочется запрыгнуть на колени и ласкаться, заглядывая в глаза и… а тут эротическая картинка, где я, с вдохновением причмокивая, ласкаю тебя… Мне плохо без Повелителя…»

Звонок моей путеводной нити Майи Винтер прерывает сеанс виртуального секса. Поспешно нажимаю нужную клавишу. Есть новости о Харуне?

— Халло!

— Халло!

— К сожалению, никаких сведений об афганском беженце Харуне и его матери Наджие я не нашла, — виновато говорит Майя. — В девяностом году у нас на учет встал только один молодой человек из Афганистана, но его звали Сулейман. Он находился здесь вместе с родителями и в девяносто четвертом вернулся на родину. Его мать звали Мариам. Больше никаких подходящих по возрасту афганцев в этот период не было. Мне очень жаль, что я не смогла вам помочь.

Благодарю Майю. «Чюсс! — Чюсс!» Ну что же, вы банкрот, Кубович! Значит, Себастьян перепутал Харуна с Сулейманом. Путеводная нить оказалась гнилой веревкой. Не представляю себе, куда еще можно обратиться, чтобы найти Харуна. В Красный Крест, что ли?

Видеозвонок Марины зовет меня к компьютеру. В Казахстане уже день. Перед экраном в сборе вся семья. В трауре. Прежде чем Марина открывает рот, я уже знаю, что она скажет: «Наташа умерла».

— Наташа умерла.

Марина плачет, Лукас всхлипывает, Саша хмурится.

— Когда это случилось?

— Сегодня утром. Она проснулась, немного повозилась в постели и скончалась. Сердце перестало биться.

Ну, что тут сделаешь?

— А у меня «хэнди» разбился, — зачем-то говорю я. В Германии сотовые телефоны все называют «хэнди». Немцы убеждены, что это по-американски. Но американец с курсов нам говорил, что в Англии и Соединенных Штатах мобильники называют как-то иначе. Я, правда, не помню как. А здесь — «хэнди».

— Возьми свой старый в ящике.

— Я знаю, уже нашел.

Бессвязный разговор. Ненужные слова.

— Когда похороны?

— Послезавтра, в пятницу. — Марина вдруг оживляется: — Ты созвонись с Федей. В пятницу соберитесь и помяните Наташу.

— Конечно, сделаем. Когда вы назад?

— После похорон побудем здесь еще немного, помянем на девятый день, потом домой.

Мы прощаемся. Им сейчас не до меня. Столько хлопот. Если бы мертвецы представляли себе, сколько забот они доставляют родственникам, наверное, перестали бы умирать. Из-за такта, стыда и экономии.

Проверяю электронную почту: есть сообщение от Виолетты. Запрашивает информацию о моем здоровье. Женщина эгоистической направленности организма, а проще говоря — пиявка. Пиявка же не может быть донором? Когда мы разводились, Виолетта приготовила пилу — делить нажитое имущество. Я бессовестно обманул ее — оставил все ей и ушел. С чистой совестью и карманами — на свободу. Теперь бывшая жена время от времени интересуется самочувствием бывшего мужа. Наверное, рассчитывает после моей смерти стать наследницей прав на мои произведения и получать доход с их издания. У каждого свои мечты о лучезарном будущем.

Не дождетесь! Посылаю Виолетте улыбающийся смайлик. Выбираю самый крупный. Пусть побесится, ласточка моя. Сажаю себя на диван. Включаю телевизор. Немецкий полицейский сериал. Толстый «анискин» в зеленой форме жрет сосиски с капустой и пьет пиво. Видимо, горит на работе.

Вообще немецкие сериалы о полиции кардинально отличаются от американских или, скажем, французских. Американские полицаи обычно спасают Вселенную или как минимум земной шар. Их помыслы имеют глобальный разворот и чисты, как весенняя сирень. Мы — семья! Бело-черно-желто-серо-буро-малиновая в крапинку! Враги у них соответствующего масштаба. Безумцы с мечтой о мировом господстве. С налетом роскоши на своей злобной повседневности.