Светлана Алешина - Ночь кровавой луны

Чем дальше я погружалась в мир Маши Тумановской, тем он казался мне мрачнее и страшнее и тем невероятнее становилась правда.

Ее фантазии были изысканны и в то же время жестоки. С каждой страницей она все глубже и глубже погружала меня в свой странный, причудливый мир, и с каждой страницей она сама низвергалась туда, в эту бездну, где царили графы Дракулы и маркизы де Сады…

Хороший психоаналитик наверняка разобрался бы с ее проблемой, но, к сожалению, ее психоаналитиком был Валерий Андреевич… Человек, который использовал ее детские страхи, ее фантазии, а потом и чувство вины перед Берманом.

Мне казалось, что прошло очень много времени, пока я пробиралась через эти мрачные дебри нездоровой психики.

Но, когда я закрыла тетрадь и посмотрела на часы, как ни странно, прошло всего-то полчаса, так немного там было написано. Мне показалось, что этого не может быть и что только что незаметно мимо меня проскользнула целая вечность.

Или целая жизнь, исполненная страданий, такая короткая, что поместилась на двадцати мелкоисписанных страничках?

Когда я появилась на кухне, они представляли собой почти идиллическую картину.

– Славный мент Ванцов перевоспитывает беспризорника, – сказала я.

– Так оно, в принципе, и есть, – кивнул Ванцов. – И что ты там выяснила?

– Почти все, – сказала я. – Только вот не знаю, как мне сплести тонкие сети улик вокруг этого гада. Поскольку его можно арестовать за растление малолетних, но как сбацать обвинение в убийстве Тумановской?

– А дневник?

– Что дневник? Знаешь, Ванцов, Маша не написала, кто ее убил. В общем-то, можно прогуляться в соседнюю квартиру, устроить там музыкально-спиритуальный утренник, вызвать дух Маши и попросить, чтобы он накарябал имя убийцы… Ох, плохая шутка получилась, наверное. Я устала, Ванцов! Мне еще никогда не приходилось купаться в целом море сексуального изврата!

– Что, так мрачно?

– Маркиз де Сад был бы в восторге, – скривилась я. – Дарю тебе дневник, равно как и этого недоразвитого крошку…

– А Валерий?

– А с Валерием я попытаюсь что-нибудь придумать… Оставишь меня в этой квартире?

Он напрягся.

– Сашка, что ты придумала?

– Да не буду я ничего делать сверхъестественного, успокойся!

– Нет уж, сначала ты позвонишь Ларикову и, когда он сюда приедет, мы оставим вас наедине!

– Ванцов, отвези мальчишку! Он тут будет мешать…

– Сам доедет. А потом я его…

– Ванцов! – заорала я. – Все менты такие тупые или только ты? Ты на его рожу посмотри, ты не понимаешь, что, если ты его не отконвоируешь, он немедленно бросится звонить своему «лучшему другу»? И тогда пиши пропало – все мои творческие задумки будут обречены на полный провал!

Он бросил взгляд на юного поганца. Тот сразу загундосил:

– Да ничего я не сделаю! Я домой поеду!

– Поедешь с Ванцовым, – кивнула я. – А уж куда он тебя повезет – это его дело. Ты мне сейчас ответишь только на один вопрос. Ты был уже в этой квартире?

Он помолчал и неуверенно покачал головой:

– Не-а…

– А если подумать?

– Ну, был, – пробормотал он.

– Один? Или с…

– Конечно, с ним! Чего мне тут надо?

– И что вы тут делали?

Он странно взглянул на меня и мерзко хихикнул.

– Вы сами сказали, что вы невинная…

– Ничего, моя невинность потерпит, – сурово сказала я. – Терпела же она тебя так долго. Пока даже тошнит только чуть-чуть! Что вы тут делали?

– Сексом занимались.

– Втроем?

Он опять рассмеялся стыдливо.

– Ах, ты мой птенчик застенчивый! – скептично усмехнулась я. – Просто бедный невинный ребенок! Да не заливайся тут краской! Что здесь происходило?

– Он ее кнутом бил, – выпалил «испорченный Нарцисс». – И меня заставлял. А она плакала… И еще… Ему надо было.

– Что надо? Сказал «а», говори «б»…

– Фотки сделать. А нужны были фотки ее со мной, чтобы потом… Ну, кое-что заставить ее сделать.

– Слушай, сейчас я тебя кнутом бить начну! – не выдержала я. – Что ты «кое-что» да кое-как! Говори по-русски, дружочек, мы еще пока не в Таиланде!

– Вы слышали, что она мне сейчас сказала? – обрадовался невыносимый ребенок. – Она меня бить собирается! Она у вас кем работает?

– Саша, перестань, – укоризненно произнес Ванцов.

– Я перестану, когда он начнет вести себя по-человечески! А работаю я гувернанткой, милый мальчик! Учу вот таких поганцев хорошим манерам! Так что лучше сам говори, чего хотел твой старший друг от Маши Тумановской!

– Заставить ее наехать на Бермана еще раз, – наконец соизволил он произнести более-менее вразумительное предложение. – Потому что он хотел на его место!