Виталий Гладкий - Змея за пазухой

— Не может быть!

— Еще как может. Слушай…

Никита говорил долго и закончил свой рассказ следующей фразой:

— …Поэтому на папке, в которую ты положишь свидетельские показания Ивана Николаевича, можешь с полным на то основанием написать «Дело Чистильщика». Киллер здорово подчистил за собой все хвосты. Надо отдать ему должное.

— Но кто он, где его искать?!

— Вопрос не по адресу. Главное другое — он хорошо тренирован и может здорово менять внешность.

— Тогда ответь мне: зачем все это? Столько трупов…

— Передел собственности, — не моргнув глазом ответил Никита. — Это огромные деньги, Алекс. У нас за штуку баксов убьют не задумываясь. А тут сотни миллионов на кону. Но это мое, непрофессиональное мнение. А как оно там на самом деле, трудно сказать. Тут уж тебе придется потрудиться. Благо есть откуда начать. Кстати, надеюсь, это не секрет — как киллер ухлопал Шервинского? Ведь у него высоченный забор, полно охраны, видеокамеры, да и другие электронные штучки, наверное, имеются…

— Все предельно просто, — нехотя ответил Кривицкий. — Неподалеку от дома есть развалины старой кочегарки. От нее остались лишь груда камней да высоченная кирпичная труба. Этот участок уже купил какой-то богатенький Буратино — земля там очень дорогая, — но строительные работы пока не ведутся, даже временный забор не поставлен. К трубе может подойти любой. Вот киллер и подошел…

— А как он забрался на трубу? Или там были скобы?

— Какие там скобы… Если и были, то превратились в ржавую труху. Этой трубе лет восемьдесят. Киллер залез через пролом внутрь трубы и с помощью лука или арбалета забросил наверх веревку с крюком-«кошкой» на конце. А все дальнейшее было, как говорится, делом техники и хорошей физической подготовки: поднялся по веревке на верхний срез трубы, стрельнул, спустился вниз — и был таков.

— Но ведь внутри трубы должна быть сажа, да и сама труба, думаю, узковата, особенно наверху. По идее, он должен был после акции выглядеть как трубочист. Вышагивать в таком виде по городу…

— А он и был весь в саже. Только больно хитер этот гад. Сажа осталась на плотном комбинезоне и маске, которые он снял и зарыл под мусором. Но мои парни нашли эти шмотки, так что кое-какие вещдоки мы уже имеем.

— М-да… А вот это уже непрофессионально. Он должен был засунуть комбинезон и маску в пакет, унести эти вещи с собой и избавиться от них далеко от места преступления. Кстати, а винтовку вы нашли?

— В том-то и дело, что нет. Ее он забрал с собой. Уехал на машине. Мы нашли место, где он парковался. Срисовали следы протекторов, это уже хорошо.

— Тем более непонятно. Профи — и такой прокол.

— И на старуху бывает проруха. Похоже, этот урод совсем обнаглел от безнаказанности.

— Вполне возможно. И все-таки… — Никита задумчиво потер виски. — Странно…

— Ладно, я потопал… Спасибо за информацию. — Кривицкий поднялся. — Фотки с твоей физиономией на фоне детективного агентства Хайтахуна я придержу. Но если ты соврал мне… Тогда берегись, Нико.

— Я понимаю, что недоверчивость — это оборотная сторона твоей профессии. И правильно — не верь мне. Так будет лучше. Отработай все версии. Но я этого не боюсь, так как мне нечего скрывать.

Лицо Никиты в этот момент буквально излучало честность и прямодушие. И только когда за Алексом закрылась входная дверь, Никита расслабился и криво ухмыльнулся.

«Верить никому нельзя, — размышлял он, перемывая посуду. — Это точно. В том числе и тебе, Алекс, друг мой ситцевый. Мент есть мент. И этим все сказано. Кто может дать гарантию, что ты не работаешь на какого-нибудь городского босса, который замешан во всей этой истории? Никто. Но самое плохое то, что теперь я у Алекса на крючке. Лучше бы у Шервинского… Тот хоть бабки платил. А старый товарищ при случае может сдать меня с потрохами. Все зависит от ситуации».

Конечно же Никита кое-что утаил от Кривицкого. Он не хотел уподобиться тому глупому бездомному коту, который в благодарность хозяину за то, что приютил его, в первую же ночь переловил всех мышей в доме. И на следующий день снова оказался на улице. Хозяин рассудил здраво: зачем тратиться на корм для кота, если дело уже сделано?

Помыв посуду, Никита сел возле кухонного стола, закурил и задумался. А подумать ему было о чем.

«Где он нанесет свой очередной удар? Когда? Кому? — Эти мысли не давали покоя Никите, который ехал на станцию техобслуживания. — И главное — кто он?»