Александр Щелоков - Генеральские игры

Рубцову помнилась история о первом опыте внедрения в полицейскую практику России резиновых палок. Сделано это было по инициативе министра охраны общественного порядка России Вадима Тикунова. Осуществить проверку действенности нового средства «демократизации» отношений власти с обществом на практике разрешил Никита Хрущев. И вот в одном из областных центров милиционерам выдали «игрушки», закупленные за валюту за рубежом. Испытания окончились быстро и бесславно. Вступать в беседы с милиционером, который выразительно размахивал палочкой, тем более доказывать свою правоту для граждан сразу стало небезопасным. И вышло, что первым, кто на своей голове испытал удар «демократизатора», оказался представитель власти — секретарь горкома комсомола. Разразился скандал. В Москве поняли, что давать дубинки в руки стражей порядка, воспитанных в духе «моему ндраву не перечь», рановато.

Нынешняя демократическая власть открыла шлюзы преступности и потому вынуждена была сделать дубинку и металлический щит законным средством убеждения масс.

Ловкие руки ощупали Рубцова со всех сторон — грудь, спину, ноги.

— Сергей, — обыскивавший взволнованно сообщил кому-то, чьего лица Рубцов не видел, о своей находке, — у него пистолет!

— Разрешение? — Глухой голос прозвучал совсем рядом.

— Есть, — пытался ответить Рубцов. И сразу дубинка ткнула в поясницу.

— Молчать! Отвечать будешь, когда спросят. — И уже другим тоном, предназначенным для своего начальства: — Разрешение есть. А вот номер у оружия не тот.

Всякий раз Рубцов вынимал пистолет из своего сейфа, и чужого номера на нем быть никак не могло. Стало ясно — оружие ему уже успели подменить. Но разве это докажешь?

Чужая ладонь скользнула в правый наружный карман пиджака.

— Сергей, смотри.

— Что там? — Глухой голос прозвучал со спины над самым ухом.

— С виду белый порошок. Но похоже, наркотики.

— Фиксируйте в протоколе.

Еще один полиэтиленовый пакетик размерами с упаковку растворимого чая ловкие пальцы извлекли из внутреннего кармана пиджака Рубцова.

— Сергей, его документы и ещё порошок.

Невидимый Сергей, судя по тому, как щелкнули корочки удостоверения, быстро просмотрел его и захлопнул.

— Ребята, отойдите. — Глухой голос прозвучал строго. — Оставьте нас одних.

Тяжелая рука легла на плечо Рубцова.

— Слушай, майор, ты был в Афганистане? В Алишанге? Когда брали Али Мансура?

— Был. — Рубцов ответил без особой охоты. Мог бы и промолчать, но когда спрашивают такое, то интересующийся, возможно, сам побывал где-то радом с местами минувших дел и что-то о тебе знал.

— Командовал взводом спецназа. Так?

— Так.

— Значит, я тебя знаю. Мы обеспечивали прикрытие операции. Сергей Кузьмин. Слыхал? Это я.

— Приятная встреча. — Рубцов грустно усмехнулся. — Теперь душманом стал я, а группа Кузьмина по-прежнему обеспечивает прикрытие. Очень рад.

— Не надо, майор. Ты понимаешь, оба мы люди служивые. Из разных колод, но один хер шестерки. Вьючные мулы власти. Ты делаешь свое дело, я — свое. Но в данном случае нас подставили. Тебя, меня и моих людей.

— Тогда к чему весь этот разговор?

— Не знал бы твоего имени по Афгану, он бы не состоялся. А так есть возможность и желание уберечь тебя от беды.

— Разве она уже не пришла?

— Не догадываешься?

— Знать и догадываться — разные вещи.

— Дай слово, что разговор останется между нами.

— Ха! Кто в наше время под слово даст хотя бы десять тысяч рублей?

— Под твое слово, Рубцов, я дам столько, сколько у меня окажется.

— Спасибо. Слово даю.

— Тогда пойми, я и мои ребята не с горки сосклизнули. Нам приказали тебя взять и макнуть в дерьмо. Чтоб ты понял — ставить планку нужно на ту высоту, которую можешь взять.

— Как же вы собирались макнуть меня?

— А ты таких штучек не знаешь, да? Пакетики с кокаином. Ровно столько, чтобы отдать под суд. Или подбросить материальчик прессе. А уж она любого из нас искупает в говне. С заголовками вроде «Кокаиновые майоры»…

— Кому это все надо?

— Откровенно? Точно не знаю. Но команда прошла из Москвы. Значит, ты прижал яйца крупной фигуре. Попробуй вспомнить сам.

Лицо Рубцова недоуменно вытянулось.

— Вроде бы никого из властей не задевал…

— А деньги? Замахивался на чужой кошелек?

— Так ставишь вопрос? Кошелек?.. Вроде было… Но чтобы конфликт с властью…

— Рубцов! Ты же умный мужик, не мне тебя учить. Неужели не понял — мы живем в криминальной зоне. Вся власть… Я имею в виду реальную, а не ту, которая дает право вещать с трибуны парламента. Так вот вся власть в руках денежных паханов. Наш государственный строй — паханат. Хотел ты того или нет, но раз обстоятельства столкнули тебя с деньгами, значит, ты выступил против власти. И тебе не позволят её тронуть.