Георгий Молотков - Расследованием установлено…

— Есть результаты?

— Торопишься, Леонид Николаевич! Мечтаешь подвести под свою сомнительную дедукцию прочный научный фундамент?

Юрий Павлович был весело настроен, и это обрадовало Линяшина. Значит, какие-то положительные результаты уже есть! Иначе бы эксперт-криминалист не иронизировал по поводу дедукции следователя, которая, по его глубочайшему убеждению, ничто без объективных данных научно-технической экспертизы.

Словно подслушав Линяшина, Юрий Павлович пробасил:

— Сейчас пришлю заключение. Но мы продолжим работу — может, чего-нибудь и добавится…

За последние дни следствия это была вторая удача! Линяшин читал и снова перечитывал заключение, будто еще не веря в категоричность его выводов. «Отпечатки пальцев на стекле шкафа идентичны с отпечатками большого и указательного пальцев левой руки гражданина Раковского С. Б., 1945 года рождения, дактоформула номер… проживающего в Ленинграде, ранее привлекавшегося к уголовной ответственности…»

«Так-так, Семен Борисович! — Линяшин возбужденно заходил по кабинету. — Не выдержала авантюрная душа, сам пошел на дело! Как это непохоже на тебя! Годами таился, осторожненько блудил по самому краешку закона и вдруг — сорвался! Нет, тут что-то не так…»

Линяшина не устроили собственные же рассуждения. Заключение экспертизы ломало сложившийся по материалам следствия стереотип поведения Раковского, заставляло задуматься и о субъективности этого стереотипа.

Устав лавировать между столами и стульями тесноватого кабинета, Линяшин схватился за трубку телефона. Решение созрело, надо докладывать начальству.

Полковник Климов отозвался, извинился и еще долго — или так показалось Линяшину — продолжал с кем-то говорить. Голос его был усталый и недовольный. «Не вовремя напрашиваюсь», — посожалел Линяшин, но было уже поздно.

— Слушаю, — сказал Климов.

— Есть важная информация. Прошу разрешения зайти, — как можно короче доложил Линяшин.

— Заходи! — И трубка звякнула о рычаг.

— Ох, не вовремя! — вздохнул Линяшин, укладывая в синюю папку заключение экспертизы.

Линяшин не ошибся. Полковник был явно не в духе. За стеклами очков не остыл еще колючий взгляд темных глаз. Даже забыл снять очки, которыми пользовался только при чтении бумаг. И тут же убирал их в стол, если предстоял с кем-либо разговор.

— Садитесь, докладывайте. И прошу: не выдавайте желаемое за действительное…

Линяшин догадался. Это официальное обращение и недовольство — продолжение только что оконченного крупного разговора с кем-то из провинившихся подчиненных. При всей своей демократичности в отношениях с младшими по званию и должности, Климов был жестко требовательным, не прощающим невыполнение намеченных следственных мероприятий. И особенно не терпел говорунов, пытавшихся заменить конкретную мысль, Четкую формулу версии обильными словоизлияниями.

Отлично зная об этом, Линяшин решил сразу начать с главного.

— Василий Николаевич, надо арестовывать Раковского.

Климов не снял очки, а сдернул их с носа. Так, очевидно, неожиданно для него прозвучало это предложение.

— Брать Раковского? — удивленно переспросил он.

— Да, — твердо ответил Линяшин, доставая из папки заключение экспертизы.

Очки снова взлетели на нос Климова. Он склонился над заключением, как и Линяшин, прочел его раз, второй… Оторвавшись от чтения, изучающе начал смотреть куда-то в дальний угол кабинета, одаривая его счастливой улыбкой.

Линяшин в душе торжествовал и радовался, что полковник, чекист с тридцатилетним стажем работы, точно так же, как и он, еще молодой следователь, близко к сердцу принимает каждую удачу или промах, прямо-таки на глазах добреет к тому, кто проявил смекалку, успешно разгадал хитроумную уловку преступника.

Однако общение Климова с дальним углом кабинета затянулось, и Линяшина это насторожило. Он уже было начал подыскивать новые доводы в подкрепление своего предложения об аресте Раковского, но полковник прервал его мысли.

— И все-таки, — сказал он раздумчиво, — Раковского брать рано.

— Василий Николаевич! Сколько мы будем позволять ему гадить?! — возмутился Линяшин.

— Ровно столько, сколько надо, чтобы перестала гадить вся его преступная компания. Давай вместе подумаем, что мы добьемся, взяв Раковского. Запоздало, но справедливо накажем зло? Да, крепко накажем. И за прошлые деяния, и за новые. Конечно, кой-кого он не пожалеет и выдаст. А сколько его пособников, этой тунеядствующей швали, рассыплется по углам и щелям, как горох из порванного мешка? Ты подумал об этом?