Александр Холин - Последний вор в законе

Когда все трое вернулись с хорошим хабаром и сразу же подарили Тамаре несколько красивых безделушек, к которым ни одна женщина не остаётся равнодушна, девушка окончательно поверила в могущество Люцифера. Даже сейчас, подъезжая к Минводам, она хотела снова прочитать молитву Люциферу и демонам, но память девичья коротка. Тамара никак не могла вспомнить даже имена демонов, хотя звезда у неё была с собой и она какое-то время даже подержала её вниз головой, но так ничего и не вспомнила.

Поезд подошёл к перрону и девушка, вскинув на плечо свою сумку, поспешила к выходу. В Минводах приезжие быстро расползлись по своим делам, а Тамара всё ещё стояла на перроне. Вокруг не было ни души. Беса тоже. Но Тамара не волновалась — всё равно придёт. Или маяк подкинет. И, как будто откликаясь на её зов, в голове девушки возник голос Анатолия:

— Иди к стоянке такси между железнодорожным и автовокзалом.

Тамара послушно так и сделала. Но, ещё не дойдя до площадки, где собирались таксисты, девушку догнала машина. Дверца жёлтого такси распахнулась и Тамара увидела Беса. Она радостно плюхнулась рядом с ним на сиденье, и первые несколько минут покрывала его лицо поцелуями.

— Ну, хватит, хватит, — делано поморщился Бес. — Будет тебе. Потерпи до дому.

встретившихся влюблённых ворковала на заднем сиденье.

— Толя, я очень соскучилась! Не отпускай меня больше никуда, ладно?

— Хорошо, только давай всё дома обсудим. Я тут клеевое место нашёл, тебе понравится.

Машина остановилась возле одноэтажного дома. Пока Анатолий расплачивался с шофёром, Тамара вышла из машины и огляделась. Дом был действительно хорош, с большим садом и даже беседкой. Но что это? Возле этой беседки промелькнула какая-то тень. Тамара насторожилась и пошла посмотреть — что там такое. Но не успела она пройти и несколько шагов, как мужские грубые и сильные руки зажали ей рот и повалили на землю. Сверху кто-то навалился тяжёлый, хрипящий и вонючий, но девушка не могла пошевелить даже пальцем.

В это время она боялась только одного: как бы этот вонючий боров не раздавил её будущего сына, ведь она давно уже была беременна.

Дальше всё было как во сне: крики, допросы, этап в Баку; опять крики и допросы; потом изъятие хабара, которого она в сущности и не видела. Потом прощание с любимым мужем, но опять на расстоянии. Теперь она очень чётко угадывала его мысли, но помочь ему ничем не могла. Сколько прошло времени: день? месяц? год?

Нет, года точно ещё не прошло, иначе она давно бы уже родила. Но то что уже сегодня Беса этапируют в Москву, знала точно. Поэтому он с ней прощался. На расстоянии. И не только прощался, а внушал: найди Тамразянчика, скажи, что он брошь со стразом у меня брал, пусть знает — вернуть надо, если в ментовке поверят — тогда оборвусь…

Побег? Из МУРа не убежишь. Но недаром же сами менты её морганического мужа Котовским прозвали! Надо пробовать. Терять нечего, а Люцифер должен помочь, на то он и ангел.

Как всё это будет Бес обыгрывать, Тамара ещё не знала. Но нашла-таки Тамразянчика и рассказала ему о телепатической маляве. Тамразянчик не поверил, но возражать не стал — зачем впереди паровоза бежать, теряя тапочки?

Будет день — будет пища.

Но прошёл день, за ним другой. Ничего не изменялось и не двигалось. Тамара уже начала сомневаться в подаренной ей бабой Цилей способности общаться на расстоянии. Если бы всё так просто было, то менты никогда бы Беса не вычислили!

Анатолия Беца поместили в МУРе в ИВС — так называлась маленькая тюрьма прямо при Управлении на Петровке 38.

На допросах при дознании он упрямо просил сделать ему очную ставку с потерпевшей, ибо, как утверждал он, никогда не знал, чью квартиру собрался ограбить. Ведь он же не москвич! Откуда-де было знать, кто где живёт?

Очную ставку всё равно пришлось бы делать. Поэтому Боря Хусаинов созвонился с Людмилой Ильиничной и попросил провести очную ставку прямо у неё в квартире, с выездом и обследованием места преступления.

Толстая не возражала. Только попросила приехать вместе со всеми Алексея Сухарева. Дело в том, что она его самого давно не видела и хотела просто поблагодарить за возвращённые вещи.

Сухарев не возражал, тем более, Людмила Ильинична была удивительно доброй, чуткой и вежливой женщиной, что просьбам такой просто трудно отказать. К тому же, интересно было, как сам преступник станет смотреть в глаза ограбленной им женщины?

В общем, их «свидание» состоялось, если так можно выразиться литературным языком. Причём, с небольшой долей театрального эффекта со стороны Анатолия Беца. Он вдруг упал на колени перед Людмилой Ильиничной, принялся бить себя кулаком в грудь, рвать рубаху и чуть не пустил настоящую слезу для вящей убедительности.