Лиза Марклунд - Пожизненный срок

Нина недоверчиво округлила глаза.

— Знаешь что, — сказала она. — Между этими преступлениями прошло четыре года, и между ними нет никакой связи, если не считать того, что оба они были совершены в Сёдермальме.

— Связь есть, — возразила Анника. — Например, на месте обоих преступлений были вы с Юлией.

— Это чистое совпадение, — сказала Нина.

— Может быть, — согласилась Анника. — Но самая важная связующая часть — это сам Давид. Он был знаком с Филиппом Андерссоном, они в прошлом вели совместные дела. Если верить сплетням в блогосфере, у Филиппа Андерссона был очень своеобразный бизнес на юге Испании, а разве не ты мне говорила, что они с Юлией подолгу жили там? Шесть месяцев в таунхаусе в Малаге, помнишь?

Нина раздраженно заерзала на стуле.

— Он хотел отделаться от банды в Стокгольме, это не имело никакого отношения к Андерссону.

Журналистка перегнулась через стол.

— Ты уверена? Не было ли других причин? Он проник в банду Андерссона или работал на него?

Нина не ответила.

— Давно ли Давид и Юлия были в Испании? Ты говорила, что Юлия стала похожа на призрак.

— Она тогда забеременела, и ее все время рвало, — вспомнила Нина.

— Следовательно, это было незадолго до убийства на Санкт-Паульсгатан, — заметила Анника. — Когда я патрулировала вместе с вами, Юлия была на четвертом месяце.

Нина покачала головой:

— Нет никаких оснований предполагать, что Давид когда-либо вел какие-то дела с Филиппом Андерссоном.

— Давид стал опекуном Андерссона, когда того приговорили к пожизненному сроку, и, если верить Кристеру Бюре, Давид был единственным человеком, верившим в невиновность Андерссона. Они наверняка были знакомы и раньше, и Давид знал об убийцах то, чего не знал никто.

Нина не смогла сдержать глубокий вздох.

— Прости за резкость, — сказала она, — но ты сейчас похожа на увлекающегося без меры сыщика-любителя.

— Есть и другие общие факторы, — продолжала журналистка. — Убийство, символизм и желание поймать подставного убийцу.

Нина встала.

— Подожди минутку, — сказала она.

— Сядь, — приказала ей Анника Бенгтзон, и в глазах ее вдруг проглянула бездонная чернота.

Нина повиновалась.

— Человек, который смог осуществить такое трудное дело, как первое групповое убийство, и при этом подставить вместо себя другого, должен обладать сверхъестественной расчетливостью. Но для меня в это дело не вписывается только одна вещь.

— Какая? — спросила Нина.

— Служебный пистолет Юлии, из которого был застрелен Давид.

Нина почувствовала, что бледнеет. В комнате повисла тишина. Ладони Нины стали холодными и липкими.

— Что ты хочешь этим сказать? — странным, чужим голосом спросила она.

— Я хочу сказать, что это недостающее звено. Все остальное я могу увязать воедино, но не нахожу объяснения орудию убийства.

— Пистолет Юлии пропал год назад, — сказала Нина. — Это было, когда она пребывала в глубокой депрессии, у нее тогда все было очень плохо. Она не могла вспомнить, куда дела оружие. В этом нет ничего нового. Об этом говорили и на суде.

Теперь настала очередь Анники побледнеть.

— Что ты говоришь?

Нина потерла ладони, стараясь снова их согреть.

— Заканчивая смену, мы всегда оставляем оружие в оружейной комнате в участке, но Юлия иногда брала пистолет домой. Давид имел разрешение, и дома, в спальне, у них был бронированный сейф для хранения оружия.

— То есть Юлия хранила пистолет не в одном месте?

— Да. Но если полицейский оставляет службу более чем на тридцать дней, он обязан сдать оружие на длительное хранение в арсенал. Когда стало понятно, что Юлия уйдет в длительный отпуск по болезни, ее попросили сдать пистолет, и тогда она поняла, что потеряла его.

— Потеряла?

— Его не оказалось в сейфе на Бондегатан, мы поехали в участок и проверили в оружейной комнате, но пистолета не нашли и там. Она была просто вне себя и никак не могла вспомнить, когда и где он пропал.

— И что было дальше?

— Юлия подала рапорт о пропаже оружия. Она не хотела говорить, что его украли, просто не могла вспомнить, куда она его дела. Было начато внутреннее служебное расследование для решения вопроса о нарушении законодательства, о халатности или пренебрежении служебными обязанностями. Все хотели понять, как она умудрилась потерять боевое оружие.

— Почему я не слышала об этом раньше?

— Наверное, ты просто не обратила на это внимания. Защитник упомянул об этом на суде, но никаких последствий это заявление не имело. Могу допустить, что не в интересах Юлии было выставлять ее на суде как безответственную и неадекватную личность.