Дуглас Фарр - Из любви к десяти миллионам

Однако, вопреки его ожиданиям, Хейзел не стала серьезной помехой. Правда, в течение всего путешествия они сидели за одним столом, но во время купаний в бассейне и на прогулках она оставляла их одних, да и по вечерам особо с ними не засиживалась. У Хейзел — «хрупкое здоровье», объяснила Олив.

Но довольно скоро Джеффри обнаружил, что это не совсем так.

Хейзел было всего 32 года, а она уже нашла себе занятие, в котором находят спасение многие стареющие скучающие женщины — без конца пеклась о своем здоровье. Но страдала она лишь ипохондрией, вернее, была на грани того, чтобы стать ипохондриком.

Но, как бы то ни было, Хейзел им не мешала, так что, когда пароход прибыл в Нью-Йорк, Олив и Джеффри были очень близки к взаимопониманию.

Джеффри знал, как опасно торопить события, но знал и то, как опасно медлить. Однако ему хотелось быть уверенным наверняка, что сестры и вправду так богаты, как он вычислил. Поэтому он принял приглашение Олив приехать к ним в Тэнбери на уик-энд.

Перед самым прибытием в порт в каюте Джеффри появился неожиданный посетитель — Хейзел Аркрайт, одетая в почти шикарный, хорошо сшитый шерстяной костюм. И если раньше она лишь подкрашивала губы, то сейчас, впервые за все время их знакомства, Джеффри увидел на ее лице умело наложенную косметику.

— Можно, Джеффри? — спросила Хейзел.

От неожиданности смутившись, — что случалось с ним крайне редко, — он пригласил ее войти. Легким повелительным кивком головы Хейзел заставила его закрыть дверь, и Джеффри сразу же повиновался. Но к нему быстро вернулось его обычное самообладание, и он предложил ей стул.

— Я так поняла, вы приедете к нам в Тэнбери, — мягко произнесла она.

— Да, — подтвердил Джеффри. — Ваша сестра пригласила меня. Надеюсь, и вы не против?

— Против? — улыбнулась Хейзел со странным выражением на лице. Может, она не так уж часто улыбалась. — Конечно, нет. Если бы Олив не пригласила вас, я бы сама это сделала. Напротив, я рада, что вы приедете к нам.

Удивить Джеффри Грейна было нелегко, но сейчас он был поражен.

— И я очень рад, — только и сумел выдавить он.

— Видите ли, Джеффри, — продолжала Хейзел, — в конце концов, чистая случайность, что первой вы заметили Олив, а не меня. Но ведь все могло быть совсем наоборот.

Джеффри плюхнулся на стул, забыв даже убрать лежавшие на нем рубашки.

Он снова почувствовал неловкость. Как бы там ни было, но, хотя Хейзел откровенно говорила ему о счастье, которое ждет его в Тэнбери, от нее веяло бедой. Он молчал, чтобы не брякнуть что-нибудь невпопад, потому что совершенно не знал, что сказать.

— До встречи через несколько дней, Джеффри, — продолжала Хейзел. — У вас есть время кое о чем подумать. В первую очередь о деньгах Аркрайтов. Олив говорила, сколько их у нас?

— Нет.

— Приблизительно десять миллионов.

Отец был нефтепромышленником, ему принадлежали еще и шахты, железные дороги, и везде он преуспевал. Мы с Олив унаследовали десять миллионов в равных долях.

Джеффри Грейн облизал пересохшие губы. Денег оказалось гораздо больше, чем он предполагал. Десять миллионов… поровну… по пять миллионов каждой.

— И мы обе не замужем, Джеффри.

— Я знаю.

— А что я на три года моложе Олив — это вы знали?

— Нет.

У него голова пошла кругом. На что она намекает? Что она так же доступна, как Олив?

— И потом, у меня более хрупкое здоровье. Я не проживу столько же, сколько сестра.

Джеффри обливался потом. Казалось, что кожу его покалывают тысячи маленьких раскаленных иголок. И как только эта женщина смогла догадаться о его тайных мыслях и намерениях? Он ведь был предельно осторожен. Но, похоже, она его раскусила. И при этом нисколько не шокирована. Ведь она фактически предлагает ему себя и напоминает, что может умереть раньше Олив. А что потом? Потом она оставляет ему свои деньги! Свои пять миллионов!

Хейзел вдруг встала.

— Подумайте над моими словами, Джеффри, и до встречи в субботу.

С трудом поднявшись на ноги, Джеффри преградил ей путь и с отчаянием произнес:

— Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите!

— Еще как понимаете, — спокойно улыбнулась Хейзел. — Или поймете, когда хорошенько поразмыслите. Откровеннее я не могу говорить, это будет уж слишком для воспитанницы лучшей школы в Швейцарии. — С этими словами она ушла, оставив его в состоянии полного замешательства.

Джеффри еще не пришел в себя, когда путешествие закончилось. Как в тумане, он помог сестрам высадиться, позаботился об их багаже. Потом сестры уселись в ожидавший их автомобиль и помахали ему на прощание, а он еще раз пообещал, что через четыре дня непременно навестит их в Тэнбери.