Павел Саксонов - Можайский — 5 - Кирилов и другие

«Вы ведь ничего не имеет против прогулки по Михайловскому саду?»

«Нет», — огрызнулся барон.

И, верите ли, господа, мне так и хочется добавить — «несчастный»!

Митрофан Андреевич на мгновение-другое умолк.

— В саду, — оправившись, продолжил он, — и состоялся тот самый разговор, ради которого Кальберг на свою голову и напросился к Анастасии.

«Итак, — начала женщина, — вас почему-то смутила названная мною цифра. Четверть миллиона. В чем дело, господин барон?»

Кальберг пробормотал что-то неразборчивое.

«Вы считаете, что это много?»

Тогда Кальберг вырвался из-под руки Анастасии и посмотрел на женщину с неподдельной злобой:

«Да вы хоть знаете, о каких деньгах идет речь?»

«О тех, полагаю, — ответила она, — которые на вашей службе заработал мой брат. А еще…»

Барон перебил Анастасию:

«Это ваш брат сказал вам, что он заработал именно столько?»

«Разумеется. Но и это…»

«Четверть миллиона?»

«Да!»

«Рублями?»

Теперь Анастасия растерялась:

«Что значит — рублями?» — спросила она, не поняв странное уточнение Кальберга.

Барон же задал новый вопрос:

«Кредитными билетами?»

«Да о чем вы, в конце концов!» — растерянность Анастасии сменилась гневом: она решила, что Кальберг вполне уже оправился после полученного в Пассаже урока и попросту над ней издевался!

«А!» — едва ли не зарычал Кальберг. — «А! Я так и думал! Ничего вы не знаете! И братец ваш ничего не знал! Четверть миллиона! Ха-ха! А резаную бумагу не желаете?»

Анастасия — до этого момента она и барон худо-бедно, но все же шли по дорожке — резко остановилась:

«Резаную бумагу?» — переспросила она.

«Вот именно!» — злорадно подтвердил барон. — «Бумагу!»

«О чем вы?»

«А как вы думаете, в чем держал свои накопления ваш брат?»

Анастасия задумалась, но на память ей ничего не пришло: Бочаров никогда не сообщал ей такие детали. Все, что ей было доподлинно известно, это — существование safe’а в столичной конторе Московского купеческого банка: Бочаров арендовал его за несколько месяцев до свей гибели, и аренда оставалась действительной еще добрых месяцев семь. Ключ от ящика лежал в запечатанном конверте, каковой конверт, в свою очередь, находился у поверенного. Именно он — этот поверенный — должен был вручить Анастасии конверт после того, как будет официально зачитано завещание. Может показаться странным, что Анастасия вообще об этом знала, но о своих распоряжениях ей рассказал сам Бочаров: возможно, предчувствуя недоброе или, что тоже возможно, опасаясь за свою жизнь в связи с начатым им расследованием относительно Кальберга.

«Не знаю», — честно призналась Анастасия.

«Тогда я вас просвещу!»

«То есть?»

Кальберг стащил с руки перчатку и щелкнул пальцами:

«Пуф!» — воскликнул он. — «В фальшивых облигациях ваш брат хранил свои сбережения. Вот в чем!»

На мгновение Анастасия застыла в понятном потрясении, но тут же опомнилась. Перед ее мысленным взором пронеслась недавняя сценка: при слове «полиция» барон хватает вожжи, а затем и вовсе вскакивает обратно в коляску.

«Ах, вот как!» — медленно, с расстановкой и с явной угрозой произнесла Анастасия. — «Вот, значит, как!»

Кальберг явно угрозу расслышал. Его лицо, только что насмешливое и с победительным выражением, резко изменилось:

«Вас это не смущает?»

Анастасия хохотнула:

«На мой взгляд, так даже лучше!»

Барон растерялся окончательно:

«Не понял?» — с выраженным удивлением протянул он и повторил: «Не понял?»

Анастасия тут же, издевательски улыбаясь, пояснила:

«Как вы думаете, что произойдет, когда я предъявлю эти бумаги к оплате?»

«Но вы не можете это сделать!» — воскликнул барон.

«Отчего же нет?»

«Но… но…» — барон начал запинаться, аргументы явно не шли ему на ум.

«Вот видите!» — Анастасия…

— Минутку! — я перебил Митрофана Андреевич, внутренне удивляясь тому, что никто еще не сделал того же. — Минутку!

— Да? — недовольно отвлекся на меня полковник.

— А не те же ли это бумаги, о которых уже заходила речь? В связи… э… — я быстро выхватил из кармана уже исписанный блокнот и начал быстро перелистывать странички. — В связи с Гольнбеком?

Митрофан Андреевич пожал плечами:

— Мне-то откуда знать?

Чулицкий:

— Скорее всего, да.

— Но тогда Кальбергу нечего было бояться!

— Почему?

— Ну, как же… — я перелистнул еще несколько страниц. — Вот же: разве не получилось так, что Кальберг оказался под покровительством самого…