Лариса Соболева - Та, которой не должно быть…

Принесли. Затолкали в салон на заднее сиденье. Сашка заставил Жанну сесть за руль, и она подчинилась, полагая, что злобный карлик наверняка притащился сюда с полными карманами оружия, как истинный бандит. Стоит ей сделать одно резкое движение – пах-пах! И нет Жанны.

– Дверцу закрой, – напомнил он, устраиваясь на заднем сиденье рядом с пленником. – Вода есть?.. Дай!

У Жанны осталась половина бутылки-огнетушителя, жалко яду туда не бросила. К ее удивлению, Сашка пить не стал, а, не скупясь, полил лицо полутрупа. Тот зашевелился, застонал, приоткрыл глаза и невнятно промямлил:

– Что такое… Что это?.. (Сашка склонился к пленнику ближе, чтоб тот увидел его.) Ты кто?

– Это ты – кто? – возмущенно воскликнул Сашка. – Предупреждаю: не ври. Я лично видел, как ты за ней крался и хотел ее убить, так что считай меня свидетелем покушения. А теперь к делу: кто тебя послал?

– Муж, – сказал пленный.

– Чей муж?

Сашка корчил из себя следователя, а Жанна думала, чем бы его «погладить», чтоб он лег рядом со связанным человеком. Она выкинула б обоих из салона и… Но услышав ответ пленника, Жанна повернулась к нему.

– Ее муж, – сказал Лев Кашуба.

– Вот как! – изумился Сашка и с торжеством вперился в Жанну своими маленькими глазками. – Значит, наш Вова заказал любимую Жанночку? Ай, как интересно…

– Он нанял меня присмотреть за женой, – сказал Кашуба. – Чтоб с ней ничего не случилось в его отсутствие.

Она не могла, ну, никак не могла себя сдержать, чтоб не вставить шпильку главному живодеру, то есть Алексашке:

– Что, думал, все такие же подлые, как ты?

Шпилька пролетела мимо ушей «живодера», его больше занимал пленник, который сказал:

– В нагрудном кармане удостоверение, посмотри.

Конечно, Сашка вынул из кармана куртки удостоверение, прочел и передал его Жанне…

– Стоп, ребятки! – Заваров поднял руки, когда охранники начали хором оправдываться. – Стоп.

Он не смотрел на двух молодых мужчин, пышущих здоровьем, ему не стоялось на месте, в его голосе чувствовались напряжение и недовольство, интонации были сухими. Всего-то! Алла ждала воплей с конвульсиями, подзаборную лексику и увольнений, то есть ждала заурядных приемов, какими пользуются распоясавшиеся работодатели. Она обманулась? Быть может, Гена при ней разыгрывает вежливость? Впрочем, ей не хотелось стать свидетельницей разноса по-русски.

– Нет, в моем доме, – продолжал Заваров в том же тоне, – имея охрану и оснащение, я не в безопасности? Объясните, как вы проглядели типа, который напугал мою дочь? Где вы были?

– Вот он, вот! – подскочил со стула симпатичный охранник интеллигентного вида, указывая на монитор. – Это запись…

Камера, по всей видимости, расположена высоко, ко всему прочему в этой части дворика темно, так что вместо человека по газону двигалась едва уловимая глазом тень. Пожалуй, заметить нарушителя спокойствия охранникам было сложно, если только не сидеть перед монитором, уткнув в него глаза.

– А нельзя улучшить видимость? – спросил Заваров.

– Максимальная, – разочаровал охранник. – Просто в этой части темно, камера одна, а он в черном…

– Покажи мне эту гнусную рожу, – спокойно сказал Заваров. – Увеличь там… не знаю! Я хочу видеть рожу.

– Рожа… это… она в маске… – растерялся охранник. – Ах ты сволочь! Вышел из зоны видимости!

– Отлично, – хмыкнул хозяин. – А почему вы этого не видели? Почему не забили тревогу? Или вы тут козла забивали?

– Мы вывели на монитор все зоны наблюдения, – смущенно сказал второй охранник, у которого была морда откормленного свирепого пса. – И покурить мы выходили. Простите, шеф, больше такого не повторится. Это недоразумение…

Гена и на сей раз не рассердился на нерадивых охранников, что просто поразило Аллу до глубины души.

– Ладно. Давайте так: продумайте, какие нужны дополнительные меры и предоставьте мне счет. Пойдемте, девушки.

По дороге в гостиную Заваров обнял за узкие и острые плечики притихшую дочь, шутливо пожурив:

– Ну-ну, что я вижу! Моя Майка все еще напугана? Не узнаю…

– Тебе хорошо говорить, – протянула дочь. На нее мистическая голова за окном подействовала реально, как удар тока, после которого долго отходят, если случайно остаются живыми. – Если б ты видел, как он на меня смотрел…

– Я его понимаю, ты же у меня красавица.

– Ой, перестань, папа! – дернув плечами, сбросила его руку Майка. – Он смотрел на меня не как на женщину, а как на… на… – И не нашла подходящего слова, заменила его двумя предложениями: – Он хотел причинить мне зло. Он хотел сделать мне больно.