Юлиан Семенов - Пресс-центр

- Разговаривая со мной, открывайте все карты, Майкл... Если у вас есть неопровержимые данные о связи Грацио с империей Рокфеллера, я должен пересмотреть ряд ходов, запланированных на ближайшие часы...

- У меня нет доказательств... Но мои информаторы в Паме назвали цепь, подобную той, которую вы только что вычислили, Барри... Эта цепь началась еще в двадцатые годы: "Чейз нэшнл бэнк" Рокфеллера, затем "Стандард ойл", там налажены прямые связи с "Дойче газолин", а оттуда "Хёхст", с которым бизнес у Грацио. Так вот - повторяю, источник требует проверки, Барри, это скорее слух, а не информация, - на каком-то этапе люди Рокфеллера в одной из европейских, дочерних фирм оказывали помощь Грацио...

Дигон задумчиво покачал головой.

- Я не убежден, что и мои люди на каком-то этапе не поддерживали Грацио... Во- первых, я не обязан знать все детали, во-вторых, это было давно, в-третьих, помогали какому-то Грацио, а не нынешнему Леопольдо Грацио... По-настоящему поддерживают лишь ту тенденцию, которую можно обратить в свою пользу. Это безумие - поддерживать состоявшуюся, самостоятельную силу, Майкл, это значит выпустить джина из бутылки, процесс может оказаться неуправляемым... Если бы Грацио сделал то, что он намерен сделать, я бы понес определенные убытки, это поправимо, но он станет таким могучим, что с ним потом будет трудно сладить, а это уже весьма и весьма тревожно... Я согласен с Оскаром Уайльдом: самое несомненное на свете - страдание... Именно из страданий созидались и гении, и сатрапы, именно в схватке между ними и рождался мир. Обыденность наших дел величава, жаль, что нынешнее искусство проходит мимо этого. Мне очень жаль Грацио, поверьте, но больше всего я опасаюсь неуправляемости... Грацио еще не перешагнул поры возрастной зрелости, в это время сильные люди с безудержной фантазией могут нарушить баланс, а нет ничего страшнее, чем раскачать лодку, особенно когда она болтается в наших пограничных водах... Нет, я не думаю, что интересы Рокфеллера могут пересекаться с интересами Грацио, но, даже если б они в чем-то пересекались, дело надо доводить до конца - начав, не оглядываются.

50

18.10.83 (12 часов 01 минута)

Шор включил приемник, долго искал Москву, странно подмигнул Степанову, поинтересовался:

- Хотите услышать родные голоса?

- Так я ж не понимаю французского, даже если текст читают русские дикторы...

Передавали концерт эстрадной музыки; пела Пугачева.

- Вполне европейская певица, - заметил Шор, чуть увеличив громкость.

- А Шаляпин? Чайковский? Европейцы? Или варвары? Степанов не счел нужным скрыть раздражение.

- На западе я тоже делю художников на европейцев и варваров, господин Степанов, - возразил Шор. - Поверьте, я не отношусь к породе слепцов или шовинистов.

- Это одно и то же.

Шор закурил, пожал плечами.

- Видимо, так. Не сердитесь.

"Хитрит, - подумал Степанов. - Он куда-то клонит, а вот куда? Слава богу, его английский похож на мой, на этом языке легче всего говорить иностранцам".

- Если вы хотите допрашивать меня, господин инспектор, я буду вынужден вызвать работника нашего консульства.

- Нет, я не намерен вас допрашивать, господин Степанов, ни в коем случае не намерен... Я хочу задать вам несколько вопросов, которые не будут фигурировать в деле. Согласны?

- Пожалуйста.

- Я не читал ваших книг, хотя успел посмотреть в американских литературных справочниках, что они про вас пишут... Поэтому я задам вам первый вопрос: вы верите в то, что Леопольдо Грацио покончил жизнь самоубийством?

- Я прочитал в "Интернешнл геральд" ваш ответ на этот же вопрос, заданный журналистами... Вы говорили на американский манер: не комментируется...

- Если бы я верил в его самоубийство, я бы ответил однозначно, господин Степанов.

- Ну, хорошо, а почему вас занимает моя точка зрения на это дело?

- Потому что вы им интересуетесь, во-первых, а во-вторых, как написано в американских литературных справочниках, вы работаете в жанре политических книг, следовательно, неспроста включились в это дело.

- У нас есть детская игра, господин инспектор: "Черного и белого не называть, "да" и "нет" не говорить..."

- Как это? - удивился Шор.

- Очень просто... Я задаю вам вопрос: "Хотите выпить рюмку хорошей русской водки?" Что вы отвечаете?

- Хочу.

- А вы любите икру?

- Конечно.

- Крабы?

- О, да!

Степанов улыбнулся.

- Вы проиграли, господин инспектор. Вы произнесли слово "да". А оно по условиям этой игры запрещено.

- Платить штраф?