Юлиан Семенов - Репоpтеp

- Кто? - спросил шамкающий женский голос.

Нет, это была не мама Тая.

- Зинаида Евгеньевна где? Шурик и Паша?

- Чего?!

- Да вы отворите дверь, - попросил я. - Пожалуйста... Я только спрошу...

- А ты через дверь и спрашивай. Чего я, глухая, што ль?!

Я услышал, как открылась дверь за спиной. Там жил прораб Светелкин, тихий, незаметный человек с уникальным глазомером: объем земляных работ, который предстояло выработать, определял в минуту; странно, отчего <����глаз-ватерпас> у нас говорят про алкашей?

Обернувшись, я увидел в дверях женщину; жена прораба, подумал я; жаль, что раньше не познакомился, нехорошо.

- Василий Пантелеевич, - стараясь скрыть изумление, сказала она, вытирая руки о передник, - а вы...

- Да, отпустили...

- По здоровью?

Я успокоил ее, хотя мне казалось неудобным говорить об этом:

- Нет, приговор отменили... Меня реабилитировали...

- Это как? - не поняла женщина.

- Оправдали. Доказали, что я не был ни в чем виноват... Вы не подскажете, где мои детишки? И что там, - я кивнул на свою квартиру, - за бабка шамкает?

- Так это мать новых жильцов! Они Еремеевы, с Орла сюда подались...

- А где же Пашенька и Шурик?

- Вы ничего не знаете?

- Да откуда?!

- У меня не убрано... А то б зашли... - неуверенно предложила женщина.

- Нет, нет, не хочу тревожить, спасибо... Мне б только узнать, где дети...

- Так ведь Зинаида Евгеньевна уехала отсюда как месяц...

- Ее переселили?

- Нет. По обмену... В Курск... Она никому адреса не сказала... Уехала в одночасье... Вещей-то собирать - всего один чемодан, все остальное описали и вывезли... Может, все же зайдете? Я борщ варю...

- Что? Нет, нет, спасибо... Наверное, адрес я смогу достать в обменном бюро? Там ведь не может не быть, правда?

- Да не узнавайте вы адрес, - вздохнула женщина. - Она ведь не одна уехала... С новым мужем...

- А дети? - спросил я, ощущая нелепость моего вопроса.

Женщина, однако, поняла меня:

- Так ведь они маленькие! К любому мужчине тянутся: <����папа> да <����папа>. Ну что ж мы тут стоим, - она наконец превозмогла себя: - Заходите, пожалуйста...

- Спасибо, мне еще надо успеть на работу, - ответил я; это была правда, потому что начальник колонии, стараясь не смотреть мне в глаза, попросил прежде всего съездить в трест: <����Там приготовлена компенсация, паспорт и путевка куда-то, вроде бы на море>.

...В тресте я зашел в бухгалтерию. Из моих работников осталось только трое - все остальные новые, смотрели на меня настороженно; Любочка, Арнольд Иванович и Коля бросились ко мне, Любочка, обнимая меня, шептала сквозь слезы: <����Господи, какое счастье, вот счастье-то, господи!>

...Кассир - тоже новая женщина (кассира-то зачем было убирать?!) вручила мне пакет с деньгами, предложила пересчитать: тринадцать зарплат, целый пакет денег, я столько и в руках никогда не держал.

- Вас просили зайти в партком, - сказала она сухо. - В восьмую комнату.

Молодой мужчина в бежевом костюме поднялся мне навстречу, пожал руку и начал говорить, как он рад тому, что правда наконец восторжествовала...

- Вы сами-то здесь давно? - спросил я.

- Да уж год, Василий Пантелеевич.

- Много народу, смотрю, поменялось.

- Не сказал бы... Костяк, сдается, сохранен... Но, конечно, новая метла по-новому метет... Сейчас я позвоню, чтобы принесли ваши путевки... Очень хороший санаторий, в Крыму...

- Мне путевки не нужны, спасибо... Путевка... Одна путевка...

- Читали газету о пленуме обкома?

- Читал.

Я ждал, что он пригласит меня к новому директору или хотя бы спросит, чем я намерен заниматься. Он молчал, не зная, как себя вести, потом вымученно поинтересовался:

- Отсюда поедете к Каримову?

- Он меня не приглашал... Чего ж навязываться...

- Как я слыхал, именно он отправил за вами машину.

- Да? Странно. Шофер мне не представился, спросил, куда завести, - и все.

Я расписался за полученную путевку, уплатил членские взносы за все то время, пока числился вне рядов, сказал, что зайду еще раз, когда получу партбилет, - проставить штампики, чтобы все было погашено честь по чести, и поехал в городское бюро обмена.

Раньше, до ареста, я бы попросил секретаря помочь навести пустячную справку; сейчас это надо было делать самому. Я встал в очередь; приема у инспектора ожидало человек тринадцать; очень много молодых, явно ушли с производства.

А как же закон об индивидуальном труде, подумал я. Где посредники, которые подготовят и проведут обмен, не нанося ущерба тем заводам и трестам, где работают эти люди?