Юлиан Семенов - Репоpтеp

- Товарищ, у меня к вам просьба, - Лиза достала из кармана курточки трояк, - принесите пепельницу, а? Пока ведь в кафе никого нет...

Парень трешницу смазал в карман, лицо помягчело.

- Не я этот дурацкий запрет вывесил, девушка... Сыпьте пепел в блюдце... Но если кто придет, я маленько поругаюсь, не взыщите...

Когда парень отошел, Лиза посмотрела на Ивана:

- А если б мы с тобой были из общепита? Если б провоцировали этого парня? Такого рода провокация законом не запрещена, наоборот, поощряема... Что тогда с ним будет?

- Ты здорово осунулась.

Лиза улыбнулась:

- От страха.

- За полчаса так похудеть?

- Некоторые перегорают за десять минут... Стресс на каждого по-своему действует... Как Оля?

- Там плохо. Ей впору менять фамилию Варравина на царицыну Романова... Она и думать-то перестала: что Тома скажет, то и сделает...

- Хочешь, я с ней поговорю?

- С ума сошла... Она твоего имени не может слышать, белеет...

- Она не верит, что у нас все кончилось?

- Не верит.

- Ты ее по-прежнему любишь?

Иван достал <����Яву>, тщательно размял сигарету, с ответом медлил, потом, собравшись, молча кивнул и, словно бы пересиливая нечто, ответил:

- Да.

- Ты это сказал мне? Или себе?

- Не знаю. Меня объял ужас, когда Оля и ее мать получили сообщение от этой самой Томы, что ты ворожишь над ее фотографиями... Нельзя любить человека, если не веришь ему... И его друзьям...

- Я не друг... Я - женщина.

- Что, женщина не может быть другом?

Лиза закурила новую сигарету и, подняв на него свои серые глаза, спросила:

- Думаешь, мне легко быть твоим другом?

- Хорошо постриглась.

- Ты же любил, чтобы я стриглась коротко...

- Времена меняются, Лисафет... Почитай стихи...

- Новые?

- Да.

Лиза читала очень тихо, как бы рассказывая:

Ты исчез очень рано,

Ты ушел на рассвете.

Негатив неудачи

Майским солнцем засвечен.

А костюм Коломбины

Брошен был на кровать,

Ночь исчезла бесследно,

Но не хочется спать.

Если с каждой потерей

Мы теряем по сну,

Я отныне, наверно,

Никогда не усну.

Иван вздохнул:

- Поедем на вокзал, а? Там пол-литра можно у таксистов купить... Так захотелось жахнуть, что просто сил нет...

- Когда Оля должна рожать?

- Я по-вашему считать не умею...

- Наверное, в сентябре, - сказала Лиза. - У меня такое предчувствие.

Иван снова погладил Лизу по щеке; она круглолицая, щека словно отлита для его ладони. Лиза мучительно оторвалась от его руки, попросила у официанта еще чашку кофе, достаточно неестественно глянула на часы; поняла, что Иван заметил это, усмехнулась:

- Знаешь анекдот про безалкогольную свадьбу?

- Нет.

- Встает тамада, обращается к молодым: <����Дорогие супруги, милые гости, ну-ка, нащупаем вены... Нащупали? Приготовим шприцы! Готовы? Горько!>

- Могильный юмор.

- Да уж, не Джером К. Джером... Где же Гиви?

- Я тоже начинаю волноваться...

- Не знаю почему, но мне кажется, что эта самая Тамара и те, кто с ней связан, готовы на все. Ты нащупал какое-то средостение и, незаметно для самого себя, скорее всего неосознанно, ступил ногой в гадючник... Когда Тамара сказала: <����Доченька, ты посоветуй своему дружку: не стоит меня замать, это ему горем обернется>, - мне стало не по себе...

Иван досадливо махнул рукой:

- Что она может сделать?

- Тебе - ничего. А Ольге?

Иван положил на край стола спичечный коробок и, резко поддев его большим пальцем, посмотрел, какой стороной упал.

- Сходится, - сказал он. - Порядок... Если я не смогу вернуть Ольгу, попрошу тебя снова стать моей подругой... Слово <����жена> у меня теперь прочно ассоциируется с понятием <����несвобода>.

- У меня тревожно на душе, Иван... Честное слово... При всех моих недостатках - флегма, лишена склонности к истерии, - я ощущаю в воздухе что-то тревожное...

И как раз в это время пришел Гиви.

- Люди, тут дают что-нибудь поесть? - спросил он. - Я намотался за эти два часа, как олень...

- Яичницу, думаю, сделают, - сказала Лиза. - Рассказывай скорей, что было...

...Тамара поехала в Мытищи, там зашла в клуб культуристов, поговорила с тренером Антиповым и, не отпустив такси, вернулась домой. Бросив занятия, Антипов отправился на Красноармейскую, в дом сорок, в квартиру, где живет Бласенков, Виталий Викентьевич. Пробыл у него минут десять и вернулся к себе; когда Гиви попросил записать его в члены клуба культуристов, Антипов ответил, что здесь принимают только местных, <����да и потом, в вашем народе наш спорт не популярен, не выдержите нагрузок>.