Харлан Кобен - Один неверный шаг

— В каком смысле?

— В свое время я относился к вам с большим уважением, — произнес Майрон. — И слушал вас, чуть ли не раскрыв рот. Вы казались мне олицетворением правды и справедливости.

Слова Майрона угодили в цель. Уикнер ссутулился и опустил голову. Майрон ждал. Наконец Уикнер повернулся к нему. Красная, будто дубленая кожа на его лице показалась Майрону совсем сухой, вот-вот готовой растрескаться, а челюсти едва заметно двигались, словно детектив хотел что-то сказать, но не мог. Майрон решил предоставить ему время собраться с духом и молча продолжал ждать.

Кто-то подошел сзади и крепко схватил Майрона за плечо.

Майрон резко повернулся и обнаружил у себя за спиной начальника детективного бюро Ливингстонского полицейского участка Роя Померанца — тупоголового служаку, бывшего когда-то партнером Уикнера. Он щеголял в белой футболке и белых шортах, пояс которых был так высоко поднят, что штанишки глубоко врезались ему в ягодицы. Наружность самца, надо признать, он сохранил, зато лишился волос, и его голова напоминала натертый воском хорошо отполированный шар.

— Уберите руку с моего плеча, — процедил Майрон.

Померанц проигнорировал его требование.

— У вас все нормально? — осведомился он. Вопрос относился, конечно же, к Уикнеру.

— Мы просто беседовали, Рой.

— Беседовали? О чем же?

Майрон взял ответ на этот вопрос на себя.

— О вас.

Улыбка шириной с поле.

— Да?

— Мы говорили о том, — уточнил Майрон, — что если бы вы носили в ухе серьгу в виде кольца, то были бы точной копией комиссара по прозвищу Мистер Чистый из новейшего полицейского телесериала.

Улыбка на губах Померанца увяла.

Майрон понизил голос:

— Повторяю: уберите руку с моего плеча, иначе я сломаю ее сразу в трех местах. — Обратите внимание на это самое «сразу в трех местах». Нестандартные, специфические угрозы всегда действуют наилучшим образом. Этому Майрона научил Уин.

Померанц, чтобы сохранить лицо, подержал руку на плече Майрона еще пару секунд, после чего быстро убрал.

— Вы все еще числитесь в рядах полиции, Рой, — сказал Майрон. — Поэтому, случись что, потеряете куда больше своего партнера. Тем не менее я сделаю вам аналогичное предложение. Расскажите мне все, что знаете о деле Элизабет Брэдфорд, и я постараюсь сделать так, чтобы ваше имя в этой истории не упоминалось.

Померанц презрительно покривил рот.

— Забавно, Болитар…

— Что именно?

— Вы начали раскапывать это дело как раз в год выборов.

— И что из этого следует?

— То, что вы работаете на Дэвисона, — сказал Померанц. — Хотите замарать грязью достойного человека Артура Брэдфорда, чтобы расчистить дорогу этому подонку.

Дэвисон был оппонентом Брэдфорда на губернаторских выборах.

— Извините, Рой, но это не соответствует действительности.

— Неужели? Впрочем, мне на это наплевать. Элизабет Брэдфорд в любом случае умерла, упав с балкона.

— Только кто ее оттуда столкнул — вот в чем вопрос.

— Это был несчастный случай.

— Кто-то случайно столкнул ее?

— Никто ее никуда не толкал, умник. Стоял поздний вечер. На балконе было темно и скользко. Она поскользнулась и упала. Повторяю, это был несчастный случай. Подобные инциденты происходят постоянно.

— Правда? В таком случае хотелось бы знать, сколько женщин в Ливингстоне погибли за последние двадцать лет, поскользнувшись и упав с собственного балкона?

Померанц скрестил на груди руки. Его бицепсы напряглись и выпирали из-под рукавов футболки, как бейсбольные мячи. Этот парень в прямом смысле играл мускулами в надежде самым примитивным образом вас запугать. Вам же оставалось делать вид, что вы этого не замечаете.

— Несчастные случаи дома — самая обычная вещь. Знаете, к примеру, сколько людей ежегодно погибает из-за таких вот несчастных случаев?

— Нет, Рой, не знаю. И сколько же?

Померанц не ответил, чем несказанно удивил Майрона. Потом Майрон заметил, что коп в этот момент смотрел на Уикнера, вид у которого был чрезвычайно смущенный и пристыженный.

Майрон решил нанести новый удар, воспользовавшись замешательством противника.

— А что вы скажете о нападении на Аниту Слотер? Или это тоже был несчастный случай?

В маленьком кружке обменивавшихся репликами людей неожиданно установилось гнетущее молчание. Уикнер помимо воли издал звук, напоминавший стон. А у Померанца в прямом смысле опустились руки, повиснув вдоль тела, словно парализованные.