Харлан Кобен - Один неверный шаг

— Я бы сама с удовольствием представляла ее интересы, — продолжала мама. — Но поскольку ты тоже вовлечен в это дело, возникает опасность конфликта интересов. В этой связи я подумываю о тете Кларе.

Клара вовсе не приходилась Майрону тетей, просто была старым другом семьи и по совместительству тоже очень известным адвокатом. Почти как мама.

— Отличная мысль, — сказал Майрон.

Он взял со стола газету и пробежал глазами статью. Ничего удивительного. В статье упоминалось, что Брэнда получила в суде ордер, ограничивавший права отца на контакты с ней, а также официально обвинила его в насилии, по причине чего органы правопорядка имеют к ней ряд вопросов в связи с недавней трагедией, но пока нигде не могут найти. Детектив Морин Маклафлин сделала стандартное в таких случаях заявление относительно того, что «пока еще слишком рано делать выводы или вычеркивать кого-либо из списка подозреваемых». Все понятно. Колонка происшествий находится под контролем полиции, позволившей появиться в ней лишь такой информации, которая инкриминировала и оказывала давление только на одного человека: Брэнду Слотер.

На той же первой странице помещалась фотография Хораса и Брэнды. На девушке была фуфайка с эмблемой баскетбольной команды ее колледжа, Хорас обнимал дочь за плечи. Оба улыбались. Однако улыбки предназначались скорее для объектива, и особого веселья в них не ощущалось. Подпись под фотографией сообщала о том, что отец и дочь знавали в прошлом и лучшие времена. Короче говоря, мелодрама в духе средств массовой информации.

Майрон пролистал газету до страницы А-9, где его ждал сюрприз. Там тоже находилась небольшая фотография Брэнды, а рядом, что интересно, помещался снимок племянника Хораса Слотера и кандидата в сенат штата Теренса Эдвардса. Если верить подписи под снимком, Теренса сфотографировали в момент «перерыва в ходе политической компании». Фотография в газете очень походила на те, что висели в доме матери кандидата. С одним, правда, исключением. На этом снимке Теренс стоял рядом с Артуром Брэдфордом.

Как говорится, приехали!

Майрон показал фотографию Брэнде. Секунду посмотрев на нее, она сказала:

— Артур Брэдфорд слишком часто засвечивается в самых разных местах, ты не находишь?

— Еще как нахожу!

— Но каким образом в схему с Брэдфордом вписывается Теренс? Он был еще ребенком, когда моя мать убежала из дома.

Майрон пожал плечами. Потом бросил взгляд на кухонные часы. Приближалось время встречи с Франсин.

— Мне необходимо срочно кое-куда съездить. Намечается одна встреча, — сказал он. — Но это не займет много времени.

— Какая встреча? — осведомилась мама, сдвигая брови на переносице.

— Какая разница? Я же сказал, что скоро вернусь.

Мама сдвинула брови на переносице еще более грозно, а ее взгляд, казалось, просверлил Майрона насквозь.

— Но ведь ты больше здесь не живешь, Майрон, — продолжала она. — И потом: какие могут быть встречи в семь утра в воскресенье? — «Семь утра» она сказала на тот случай, если Майрону по какой-то причине показалось, что сейчас семь вечера.

Матушка Болитар. Специальный агент МОССАДа, мастер допроса.

Под вопросительными взглядами матери и Брэнды Майрон чувствовал себя так, словно его поджаривали на гриле. Тем не менее надо было что-то ответить.

— Расскажу, когда вернусь. — С этими словами он выскочил из кухни, принял душ, в рекордно короткое время оделся и вскочил в машину.

Франсин Нигли недаром говорила об «ужасах Хэллоуина». Это был своего рода код. Когда они учились в школе высшей ступени, не менее сотни учеников отправились смотреть фильм «Хэллоуин». Этот фильм только что вышел в прокат, и в нем показывали такие страсти, что кровь стыла в жилах. На следующий день после просмотра Майрон и его приятель Эрик оделись, как герой фильма злодей Майкл Майерс — напялили на себя черные накидки и закрыли лица вратарскими хоккейными масками, — после чего спрятались в лесочке рядом со спортзалом для девочек. Близко не подходили. Только выныривали иногда из ветвей и демонстрировали себя в новом обличье прилипшим к окнам ученицам. У некоторых девочек не выдержали нервы, поднялся крик. Короче, урок был сорван.

Будем, однако, снисходительны к Майрону и его приятелю. Как ни крути, тогда они были еще школьниками.

Майрон припарковал свой «таурус» около ливингстонского футбольного поля. «Астротарф» заменил естественное травяное покрытие уже более десяти лет назад. Интересно, существовала ли необходимость в подобной замене в обычной школе высшей ступени? Размышляя об этом, Майрон пробирался среди деревьев того самого небольшого леска, где прятался с приятелем. Туфли сразу промокли от росы. Зато он нашел тропинку, выводившую к спортивному залу. Недалеко от этого места Майрон, по выражению родителей, «обжимался» с Нэнси Петтино, только что поступившей в школу. Ни он, ни эта девочка не испытывали друг к другу большого интереса, но в школе все уже ходили парами, и они решили, что ничем не хуже других.