Инна Бачинская - Ошибка Бога Времени

– Ир, неужели тебе его совсем не жалко?

– Не жалко, – Ирка раздула ноздри. – Он дурак. Пусть знает свое место. Даже если ты его совсем вытуришь, я тебя пойму. На фиг он кому нужен?

– Не вытурю. Он был Женькиным другом.

– Женька держал его из-за меня, – сказала вдруг Ирка. – Из-за того, что я твоя подруга. С Марика толку, как с козла молока. Нас всех многое связывало. А теперь… Алекс его выбросит! Ну и пусть! – В словах ее звучала такая страстная ненависть, что Юлия поежилась.

– Ирка, что ты несешь? – перебила она подругу. – Марик останется, конечно. Успокойся! Как же без Марика? Он прекрасный организатор, помнишь конференцию?

– Кстати! – перебила Юлию закусившая удила Ирка. – Французы сговариваются о строительстве пищевого завода с Речицким! А ведь это Женькин проект! Женькин!

– Откуда ты знаешь? – не поверила Юлия.

– Все знают. Одна ты не в курсе, живешь как на луне. Марик упустил французов, Речицкий о него ноги вытирает. Если Алекс не вмешается… – она не закончила фразы. Сжала побелевшими пальцами чашку, раздула ноздри: – Сволочь! Ненавижу!

Она вдруг зарыдала. Громко, с надрывом. Рыдала и колотила кулаком в диванную подушку.

– Ирка… ты что… – начала было растерявшаяся Юлия и замолчала.

Замерла, почувствовав приближение знакомого состояния невесомости. Оперлась рукой о диванную спинку, медленно сползла с сиденья на пол, упала ничком и потеряла сознание.

…Голоса… Ее вырвали из небытия голоса. Мужской и женский. «Алекс», – позвала она, угадав в мужском голосе мужа. Никто не отозвался. Голосов больше не было слышно. Горел ночник. В его слабом свете Юлия не сразу заметила, что Алекса нет рядом. Протянула руку, наткнулась на холодную подушку. Сев на постели, закрыла глаза, пережидая головокружение. Потом, осторожно ступая, пошла к двери. Из-под двери кабинета пробивалась полоска света. Юлии казалось, что она идет бесконечно долго. Ручка двери была ледяной. Она изо всех сил нажала на нее, дверь подалась, и Юлия вошла. Горела настольная лампа, слабо мерцал экран компьютера. Алекс спал, сидя в кресле. Юлия застыла на пороге, рассматривая его, спящего. Подошла, тронула за плечо. Алекс вздохнул порывисто, как ребенок, но не проснулся.

– Саша! – позвала Юлия, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза от жалости. – Сашенька, просыпайся!

Алекс открыл глаза, невидяще взглянул на Юлию, вскочил с кресла. Стоял перед ней, растерянный, не зная, что сказать.

– Сашенька, пошли спать! – Юлия взяла его за руку, и он послушно, по-прежнему не произнося ни слова, пошел за ней. «Как на заклание», пришла ей в голову дурацкая мысль.

Она уложила Алекса, подоткнула одеяло со всех сторон, как когда-то Деньке. Алекс дышал неслышно. Похоже, он даже не проснулся. Юлия легла рядом. Алекс, повернувшись, уткнулся лицом ей в плечо. Его дыхание щекотало ей шею. Она обняла его, как когда-то обнимала заболевшего сына, чувствуя жар маленького тела. На минуту ей показалось, что рядом с ней не Алекс, а больной Денька, беззащитный и слабый. Слезы потекли у нее по щекам. Она не вытирала их, боясь потревожить Алекса. Она не могла объяснить, почему ей так его жалко. Из-за того, что он уснул прямо перед компьютером? Оттого, что устает у себя на работе, а она вешает на него свои проблемы? Да еще и в обморок падает через день. Она вдруг подумала: а что, если Алекс тоже получает анонимки? В которых его называют проституткой мужского пола? И обвиняют в женитьбе по расчету?

«Надо все ему рассказать, – подумала она, уже засыпая. – Мы теперь одно целое. Ему тоже нелегко».

– Алекс, – сказала она за завтраком, – я думаю, мы решим наши дела сегодня. Позвони адвокату. Я поговорю с Мариком.

– Юлечка, – Алекс накрыл ее руку своей, – куда нам торопиться? Давай займемся делами, когда тебе станет лучше.

– Я вчера снова потеряла сознание? – спросила Юлия. – Что было?

– Юлечка, давай я тебя отвезу в больницу, – он не ответил на ее вопрос, смотрел на нее, и она видела беспокойство в его взгляде. – Пожалуйста!

– Хорошо, – согласилась она легко. – Но сначала бумаги. Сегодня.

Историческая встреча состоялась в полдень в офисе «Торга», на Пятницкой. Марик, предчувствуя недоброе, был растерян. Глаза его перебегали с Юлии на Алекса, и был он похож на побитую собаку.

– Марик, – сказала Юлия, стараясь, чтобы голос ее не звучал фальшиво, и понимая, что это невозможно. Что бы она ни сказала, все прозвучит фальшиво. Если бы с ними была Ирка, она заявила бы ему, что он дурак и неудачник. Юлии стало жаль Марика, и она почувствовала, как досада на Ирку шевельнулась в душе. – Марик, – повторила она, – я думаю, тебе с Алексом будет легче…