Фридрих Незнанский - Кто есть кто

– Что случилось? – спросила Вера.

– Моя квартира горит, – просто ответил я.

Вдруг между красными пожарными машинами я заметил серебристый «мерседес». И даже не на него я обратил внимание, а на людей, которые в нем сидели. Короткие стрижки, смуглые лица. Черные глаза, которые пристально смотрели на нас с Верой. «Мерседес» медленно двинулся в нашу сторону.

Я резко дал задний ход и выехал из двора. Затем развернулся и газанул по улице, проехал до перекрестка. Пришлось остановиться у светофора.

– Куда мы? – Вера удивленно смотрела на меня.

– Не волнуйтесь, но, кажется, за нами погоня.

Она оглянулась. Я уже заметил «мерседес» в зеркало заднего вида. Сидевшие в нем сразу определили направление и приближались к нам.

Зажегся зеленый. Я вжал в пол педаль газа. «Жигуленок» Винта взвыл и резво покатил по мостовой.

– Кто это? – Вера не понимала, что происходит.

– Не знаю. Но что встреча с ними не сулит ничего хорошего это точно. Причем не только мне, но и вам, – проговорил я, стараясь не наезжать на канализационные люки. Как известно, встреча с ними тоже не обещает ничего хорошего нашему автомобилю.

– Давайте перейдем на «ты», – вдруг сказала Вера, опустив глаза.

Все-таки женщины удивительные создания. Нашла время!

– Угу, – буркнул я, ведя машину к Садовому кольцу.

«Мерседес» не отставал. Кажется, водитель даже особенно не старался, удерживая машину на определенном расстоянии от меня. У меня же было такое ощущение, что ветхое дно «жигуля» вот-вот провалится, и мы окажемся на асфальте.

Мы проехали метро «Краснопресненская» и резво выехали на кольцо. Я сразу же перестроился в крайний левый ряд. Маневр удался – между нами и «мерседесом» оказались несколько машин.

Вера сидела молча, хотя ее лицо опять стало таким, каким было, когда я первый раз пришел в Бутырку. Серым и безнадежным.

– Ничего, Вера, ничего. Оторвемся.

Машин было много. Водитель «мерседеса» делал какие-то попытки догнать нас по соседней полосе, но безрезультатно. Машины шли почти сплошным потоком.

Ну, предположим, я продержусь еще двадцать минут, ну и что? «Жигулям» соревноваться с «мерседесом» – это то же самое, что Ельцину с Борисом Беккером. Если, конечно, последний не проявит уважения к Президенту иностранной державы.

К тому же бензина осталось не так уж много.

Мы уже были недалеко от Сухаревки, когда я краем глаза заметил, что один из чеченцев (я почти был уверен, что это именно они) говорит по телефону. Я прибавил газ и свернул на проспект Мира.

Машин здесь было поменьше. Я несся рядом с разделительной полосой, то и дело поглядывая в зеркало, не обращая внимания на светофоры и знаки. «Мерседес», лавируя между машинами, неуклонно приближался. Его водитель тоже плюнул на правила дорожного движения.

Вдруг прямо перед капотом возник гаишник на мотоцикле. Он оглушительно засвистел и указал жезлом в мою сторону. Я сделал вид, что не понял жеста, крутанул руль и объехал гаишника. Тот засвистел еще сильнее и тоже бросился в погоню. Ну вот, теперь мне еще и дырку в правах сделают! Хотя какая может быть, ко всем чертям, дырка?! Шкуру бы уберечь.

Я удивлялся тому, что «жигуль» еще не рассыпался от натуги на мелкие кусочки. Выл, кряхтел всеми движущимися и неподвижными деталями, стучал, трещал, но катил по асфальту! Стрелка на спидометре не опускалась ниже восьмидесяти.

Впереди замаячил монумент советской космонавтике, или как там он называется. Поток машин становился все гуще, и вскоре я с ужасом заметил, что впереди образовалась пробка. Вера с тревогой поглядывала по сторонам.

– Прорвемся, – стиснув зубы заявил я, сворачивая на Королева. «Мерседес» и гаишный мотоцикл были совсем близко.

Я изо всех сил выжал газ. «Жигуленок» издал звук наподобие слоновьего и, видимо обретя второе дыхание, рванул вперед.

«НЕ ДАЙ СЕБЕ ЗАСОХНУТЬ» – вдруг появилась слева от меня огромная надпись. Мне потребовалась доля секунды, чтобы определить, что этот лозунг начертан на боку трамвая.

«Ну все, – пронеслось в голове, – прощайся с жизнью, Гордеев».

Вера закрыла лицо руками…

«Жигуль», всеми четырьмя колесами подпрыгнув на рельсах и оторвавшись от земли почти на метр, зазвенел частями, перекосился набок, заскрежетал об асфальт своим металлическим боком и, почти остановившись, тяжело перевернулся.

Последнее, что я услышал, это был страшный грохот где-то позади. Но мне уже было все равно.

Таможенный досмотр Яша прошел без проблем. Никто не усомнился в том, что он Мажидов. Багажа у него практически не было – одна сумка и полупустой дипломат. Правда, был второй загранпаспорт на свое настоящее имя, который он аккуратно разместил под кожаной обложкой блокнота, но никто ничего не заметил.