Фридрих Незнанский - Перебежчик

– А разве я не ваш референт?

– Не забывайтесь, – холодно сказал Бах, – присмотрите лучше за нашими дамами. Похоже, к ним привлечено излишнее внимание здешних мужчин. А они уже привыкли, что наши дамы – не эти, разумеется, и в другом месте – им не отказывают. Но все равно и здесь кое-кто может себе позволить лишнее.

Я и сам обратил на это внимание. Накаркал, можно сказать, когда предупреждал Наташу. Смуглые, усатые – и уже в хорошем подпитии – брюнеты строили глазки и заходили с разных сторон, назойливо норовя взять под руку и мою Наташу, и Ксению Александровну (почему-то не могу называть ее без отчества, хотя у них разница всего-то год-два, а со стороны и не скажешь, кто из них старше. Возможно, потому, что для меня она только жена патрона).

За Наташу я был спокоен, а вот сумеет ли супруга нашего заказчика дать достойный отпор этим нахалам с их дипломатической неприкосновенностью, я сомневался. И потому на всякий случай подошел к ним поближе.

Наташа обрадовалась мне. И сама вцепилась в меня, взяв под руку. Как-то она мне рассказывала, как доставали ее на солнечном Кавказе «хоросые малцыки» с большими усами, пропахшие вином и шашлыками. Похоже, эти воспоминания испортили ей здесь настроение.

Увидев, что эта дама моя, здешние донжуаны особенно не расстроились, а с удвоенной энергией принялись ухаживать за Ксенией Александровной. Вряд ли эти жлобы, столь напоминавшие наших курортных приставал, являлись дипломатами. Скорее, это были разного рода торговые представители, скучающие в Москве.

Отшить их не представлялось возможным, поскольку оркестр уже играл аргентинские танцы, все больше танго, а их форма домогательства пока не выходила за рамки приличия, они всего-навсего приглашали присутствующих дам танцевать.

Я еще не знал, что буду делать, если на Ксению Александровну покусится какой-нибудь нахал, как увидел, что к ней приблизился некто с прямой спиной в черном фраке и отсек ее от меня. Я чуть не ринулся к нему, но вовремя разглядел, что это официант.

– Не желаете ли шампанского? – спросил официант у Ксении Александровны. Я увидел из-за его плеча, как вспыхнуло ее лицо и какими растерянными стали глаза.

– Ты… – спросила она. – Ты здесь?

– А как еще я мог тебя увидеть? – негромко ответил он и протянул ей бокал с искрящейся золотистой жидкостью.

Ничего я так сейчас не хотел, как заглянуть в его лицо, поскольку пока что видел только затылок с аккуратно уложенными темными и короткими кудрявыми волосами.

Я показал глазами на них Наташе. Она коротко кивнула.

– Шампанское! – воскликнула она. – Замечательно! Можно и нам два бокала?

«Официант» обернулся, и я сразу понял по его взгляду, что он нас знал и наше появление здесь было для него неожиданностью. Я увидел загорелое лицо с правильными чертами. Все верно, это тот самый брюнет со светлыми глазами, о котором рассказывала Нина, сослуживица Кати, когда мы с Грязновым приехали к ним в офис…

И мне даже стало немного грустно, что Катя не устояла перед этим хлюстом.

– Господин адвокат? – он все же постарался разыграть удивление. – Как вы сюда попали? Да к тому же не один…

Он откровенно и основательно, пока передавал нам шампанское, оглядел Наташу. Кстати, нельзя было не признать его сноровку – все-таки много народу, со всех сторон толкают, но его поднос был сух, поскольку он умудрился не пролить ни капли. Кто скажет, что это не вымуштрованный официант, а бандит, который косит под светского авантюриста и ловеласа?

– Откуда вы меня знаете? – спросил я.

– Значит, знаю, раз уж попали в поле моего зрения, – усмехнулся он. – А впрочем, развлекайтесь, танцуйте… Кстати, один танец за мной, – сказал он Ксении Александровне, склонив голову с ровным в ниточку прямым пробором.

– Разве официанты могут приглашать дам на танец? – удивилась Наташа.

– Официанты – не могут, – произнес он значительно и отошел, по-прежнему виртуозно работая подносом.

– А он хорош. Прямо Ален Делон, – сказала Наташа.

Ксения Александровна пренебрежительно и нервно пожала обнаженными плечами.

– Откуда он только взялся?! – тоскливо сказала она, комкая в руке кружевной платок.

– Это и есть Валерий Веденеев? – спросил я.

– Он самый, – вздохнула она. – Единый во многих лицах. Человек, которому было много дано и который не устает растрачивать себя на разного рода мистификации.

Она старалась не смотреть на нас. Она явно была не рада его появлению. И теперь высматривала в толпе мужа, чтобы избавиться с его помощью от наваждения по имени Валера… Потом сказала нам: