Фридрих Незнанский - Прокурор по вызову

Человеку, не свыкшемуся с горем, не подобает испытывать такого рода эмоции, и уж тем более – сметь решаться на столь авантюрные перерождения.

Кто знает, о чем думал теперь Мурад. Вполне вероятно, с ним могло случиться нечто сходное с описанным выше. Творческого склада, обожающий всякие авантюры, он мог и сейчас выкинуть что-нибудь непредсказуемое. Замятин, несмотря на недалекость суждений, сумел додуматься до этого. Потому еще мог на что-то надеяться. Ибо собственные планы «спасения души» годились разве что на сюжет для детектива.

– Мальчики, что теперь будет? – несмелый, но, показалось Замятину, отнюдь не испуганный голос Инары.

– А как ты думаешь? – исподлобья посмотрел на нее Оласаев.

Инара смутилась. С любопытством взглянула туда, где лежало тело Бармина. Складывалось впечатление, будто для нее привычны подобные ситуации, во всяком случае, Замятин не ожидал такого спокойствия.

– Неужели нельзя ничего придумать?

– Ну придумывай! – крикнул Владимир.

– Зачем вы так?

– Как «так»?! – снова проснулась злоба. – А ты будто не понимаешь! На фига было вертеть хвостом? Или вам нравится стравливать нас, как собак?! Вы от этого просто млеете! Сучки вы все!!! Ведь, какую ни возьми, у каждой натура шлюхи!!!

– Володя…– Ее тон был мягок, но не взгляд.

– Что «Володя»?! – распалялся Замятин. – Еще не известно, кто виноват больше!!!

Теперь Инара смотрела презрительно. Но произнести что-либо пока не решалась.

– Если бы не ты… – с горечью бросил. Хотелось высказаться, вылить накопившуюся неудовлетворенность, но слова вдруг закончились.

– В чем-то он прав, – подал голос Оласаев, невесело хмыкнув.

– Вы с ума сошли?! Не я же его ножом ударила!

– Да, это Вовкина заслуга…

– Ну конечно! – В голосе откуда-то прорезались визгливые нотки. Замятин сам себе стал неприятен. На это, впрочем, некогда было обращать внимание. А из-за чего все началось?! Вам это ведомо? И потом… Мурад, ты же его добил!!! Ты! Зачем ты ввязался? Может, как-то и обошлось бы…

– Да перестань ты ныть! – обрезал его Оласаев. – Что ты предлагаешь? Давай в темпе, ночь скоро кончится!

– Ну… Ты скажи сначала, – согласен, что все-таки ты его убил?

Мурад вдруг расхохотался:

– Сволочная у тебя все же душонка, Вовчик…

Замятин не обратил на реплику внимания.

– Да, я его первым ударил. Но он потом еще жил… И вообще, наверняка рана не была опасной. А когда ты его ткнул, он сразу упал и потом даже не пошевелился…

– Он правильно рассуждает, Мурад,– внезапно поддержала Замятина Инара. – На тебе больше вины, и следствие наверняка решит так же.

– Ну хорошо, – согласился Оласаев. – А какая, собственно, разница, кто виноват больше. Ответ держать все равно будем вместе… Ты, конечно, не в счет, – кивнул Инаре.

– Разница есть, – вступил Замятин. – Ты же знаешь, что за преступление, совершенное группой, полагается больший срок, чем если бы то же самое натворил одиночка. Тем более группе с успехом можно вменить умышленное, если вообще не заранее спланированное… А одиночка… он вполне может надеяться на смягчающие обстоятельства…

– Короче, ты предлагаешь повесить его смерть на меня?

– Н-ну… – выдавил Замятин. – Мурад, ты же подумай…

– Ха! М-да, комсорг, ты далеко мог бы пойти!

– Мурад, но правда ведь… – снова подала голос Инара. – Вам надо решить, кто возьмет на себя все. Так будет наиболее разумно.

Оласаев вздохнул, чему-то ухмыльнулся. Закурил.

– Я могу сказать, что он первый начал, – снова сказала она. – Ударил Володю… Ну из-за меня, наверное… Допустим, у нас отношения с Володей, а Сергей напился, что-то ему взбрело в голову, ну и… Дальше – как на самом деле было… А?

Оласаев молчал. Замятин тоже не решался ничего сказать. Его вполне устраивал такой поворот событий. Если б только Мурад согласился… В противном случае…

Ну нет!

Замятин решил, что ни в коем случае не будет отвечать за все в одиночку. Эмоции противились логике. Собственной же логике! Бесспорно, одиночку могут и пожалеть, могут и… Нет, убийство – штука серьезная. Но все равно, один скорее снова выйдет на свободу, чем если за то же самое отвечать вдвоем. Нет! Все равно – нет! Это не для него! Во всяком случае, если уж падать, то вместе…

– А ты, Вовка, хотел бы выйти чистым, – полуспросил-полуутвердил Оласаев. – Как же, у тебя институт, общественная нагрузка… Ты у нас чистюля, активист!

– Я не смогу так, как предложил тебе. – Замятин почувствовал, что у него начала дергаться бровь. – Не могу, Мурад! – Помимо воли тон становился все более плаксивым.