Фридрих Незнанский: Предчувствие беды

Зазвонил телефон. Господи, неужели с работы? Только бы не сорвались выходные, мысленно взмолилась Александра, поднимая трубку.

– Шура, это я.

Голос Глеба звучал почти спокойно. Но Саша давно научилась разбираться в его оттенках.

– И что? – холодно проронила она.

– Нам нужно поговорить.

– Не сейчас же?

– Почему не сейчас?

– Я занята.

– Чем? У тебя сегодня выходной.

– Послушай, что ты шпионишь за мной? – Александра начала заводиться.

– Разве я не имею права?

– А какие у тебя на меня права? Ты мне муж, что ли?

– Я больше чем муж. Вспомни все. Все эти годы. Сколько раз я утешал тебя, отогревал…

– Ну да, да, все это было. Но теперь все по-другому. Я хотела сказать тебе…

– Подожди, не говори. Ты не можешь расстаться со мной вот так, по телефону, словно я ошибся номером, позвонил чужому человеку. Так нельзя, слышишь?

Александра покраснела:

– Хорошо, чего ты хочешь?

– Выйди, спустись вниз, я возле дома, в машине. В конце концов я имею право на полчаса твоего времени после пяти лет моей преданности, моей любви…

– Ну хорошо, хорошо, я спущусь. Но не больше пятнадцати минут. Я очень благодарна тебе за все, но…

– Я жду тебя, – оборвал ее Глеб. – Если ты не спустишься, я сам поднимусь к тебе и устрою скандал прямо на лестничной площадке.

Он повесил трубку. Александра злобно выругалась, поднялась.

– Совершенно рехнулся мужик. Придется спуститься, а то и вправду дебош учинит, с него станется, – пробормотала она, направляясь в ванную.

«Девятка» стояла в закутке двора, высовываясь вишневым носом в сторону Сашиного подъезда.

Она спустилась вниз в легком домашнем платье и тапочках на босу ногу.

Лицо без макияжа, волосы распущены. Демонстрация пренебрежения, отметил Глеб. Он перегнулся, распахнул перед ней дверцу. Левая рука была опущена вниз, под сиденье.

– Садись, Шурочка, не стоя же разговаривать.

– Учти, у меня пятнадцать минут.

Женщина села, Глеб снова потянулся через нее к дверце.

– Ты плохо дверь закрыла, – проговорил он, прижимая ее тело своим и хватая ее за локоть.

– Ты что делаешь? – успела вскрикнуть Саша.

Тонкая игла вонзилась в руку, женщина дернулась. Но хватка Глеба была железной.

Через пару минут «девятка» выехала из двора. Сидевший за рулем мужчина заботливо поглядывал на спящую рядом женщину.

Спустя час возле подъезда Небережной остановился темно-синий «форд». Эдик вошел в подъезд, не вызывая лифт, легко взбежал на третий этаж, позвонил в квартиру. Еще раз. Еще и еще. Он все нажимал кнопку звонка, пытаясь понять, что произошло. Он звонил ей по мобильнику еще по пути к дому, телефон не отвечал. Решил, что Александра просто вышла в магазин прикупить чего-нибудь вкусненького для предстоящего пикника. Прошло уже полчаса, супермаркет прямо напротив дома, она должна была вернуться. Но ее не было. В чем дело? Срочно вызвали на работу? Он вытащил трубку и набрал номер рабочего телефона. Стараясь говорить измененным голосом, попросил Небережную. Услышал, что Александры Борисовны на работе нынче не будет.

Потоптавшись на площадке, прислушавшись и убедившись, что по лестнице никто не идет, извлек из кармана связку ключей от ее квартиры, копии которых были сделаны еще две недели назад, чуть ли не в первый день их знакомства. Квартира оказалась почти не заперта. Наружная дверь просто захлопнута. Собачка французского замка легко отошла, внутренняя дверь вообще открыта настежь. Он прошел внутрь. Саши дома не было. В комнате сразу бросилась в глаза разобранная постель. Это было странно. Александра свою однокомнатную квартиру содержала в порядке. Днем постельные принадлежности убирались в шкаф, а диван складывался. Он начал обходить квартиру, всматриваясь, принюхиваясь, стараясь не пропустить ни одной мелочи.

Вот спортивный костюм, переброшенный через спинку стула. Видимо, в нем она собралась ехать на дачу. Вот ее черепаховая заколка возле зеркала. Она не выходит на улицу, не приведя в порядок пышные волосы. Или закалывает их, или собирает в прическу. Но многочисленные шпильки и заколки тоже лежали на месте, в плоской вазочке. В прихожей стояли туфли, босоножки, кроссовки. На столике возле зеркала обнаружилась сумочка. В ней – кошелек, паспорт, пудреница, губная помада, носовой платок.

В кошельке – около тысячи рублей. Куда же она делась? В чем вышла из дома? В тапочках? Тапочек, кстати, не было. К соседям, что ли, ушла? Видимо, так. Поэтому и дверь почти не заперта. К кому именно и зачем? Может, кому-нибудь плохо стало. Но ее нет дома минимум полчаса. Эдик на секунду пожалел, что не дал ей номер своего сотового. Но… береженого Бог бережет.