Фридрих Незнанский - На исходе последнего часа

Поляков ничего не понимал.

– Да почему? Какая тебе разница? Он тебе что – отец родной?

– Гораздо хуже.

– Хватит говорить загадками! – взорвался Поляков и сломал свою пилочку пополам. – Кто такой этот сраный Принц?!

– Принц – это армия. Понимаешь? Если он захочет взять Кремль – возьмет. В тот же день.

– Что же он этого не делает?

– Ну, надо полагать, Кремль ему и даром не нужен. А может, он его и взял давно… У тебя, Слава, что, серьезные проблемы с Принцем? – с искренним участием поинтересовался Терапевт.

– Похоже на то. Мы стоим друг у друга на пути…

– Ты знаешь, почему меня зовут Терапевт? Я категорически против крайних мер. Даже в самых смертельных ситуациях.

– Но ты же прошлый раз, – ехидно прищурился Поляков, хотя на душе уже кошки скребли, – сам дал мне своих ребят и не поморщился.

– Когда? – поразился Терапевт. – Ты что-то путаешь, старина.

Поляков все понял и тяжело вздохнул:

– Что же ты мне посоветуешь делать?

– Идти кланяться, – серьезно сказал Терапевт.

– Куда? Куда?!

– К нему. Тогда есть шанс, что останешься цел.

Поляков молча смотрел в пол.

– Ты слышишь меня? – снова занервничал Терапевт.

Поляков кивнул и медленно сказал:

– Это невозможно. Тем более после всего, что случилось.

– А что случилось?

– Ты уже забыл?

В глазах у Терапевта появился страх. Он вскочил из-за стола и забегал взад-вперед по маленькой комнате, еле слышно поскрипывая своими протезами.

– Послушай, Славка, давай начистоту. Я тебе помог, понятия не имея, в чем, кстати, по доброте своей. Или по глупости. Или потому, что давно не видел и соскучился. Это раз. Два: люди, которых ты благодаря этому завалил, наверняка прямого отношения к Принцу не имели. В худшем случае – сугубо деловые отношения. Я прав?

– Да, – удивился Поляков.

– Иначе я бы уже давно почувствовал себя скверно. Дальше. Три: ты с самого начала не хотел, чтобы я что-то знал, и я пошел у тебя на поводу. Это моя первая ошибка. Вторую я себе позволить не могу, потому что она тут же станет последней. Я бы тебе с удовольствием посоветовал держаться от этого монстра подальше, да, к сожалению, такой совет уже запоздал.

– Ты действительно его знаешь? – недоверчиво спросил Поляков.

– Знавал, можно сказать.

– И давно?

– Да уже почти двадцать лет… Думаю, что я единственный человек, которого он более или менее пощадил. И утрамбовал не до конца. Потому что обычно он работает как асфальтоукладочный каток.

Поляков вспомнил, что многоопытный Кривцов поостерегся произнести имя Принца в своем бункере. И теперь, даже не глядя в зеркало, он почти физически почувствовал, что седых волос у него стало гораздо больше.

– Но это мой бизнес, понимаешь? Мой!

– И наверно, большой, а? Принц на мелочи размениваться не станет.

– Немаленький. И главное, черт побери, те, кто фактически был моей крышей, вдруг начинают работать на него! – Он со злостью стукнул кулаком по столу.

– Так это что, там, в Сибири, мы убрали твою крышу? – снова фальцетом захохотал Терапевт. – Ну ты остряк, Славка! Это гениально просто. Ты хоть знаешь, как называется такая операция, когда кончают собственное прикрытие? Ты же знатный автомобилист, это звучит так: «разбить кабриолет». То бишь тачку со съехавшей крышей, ха-ха-ха! – веселился Терапевт.

– Ничего не понимаю, – не слушая его, пробормотал Поляков. – Это какой-то бред… Ну почему он не дает мне работать, он даже не пытается войти в долю?!

– Принц сумасшедший, – подтвердил собеседник. – То есть нет, не так. В обычном физиологическом смысле – он, наверно, нормален. Его, я думаю, вообще собственные внутренности не очень интересуют. А вот его планы – они настолько тотальны, настолько всеобъемлющи, насколько и безумны. Все его аферы обычно должны быть грандиозны по размаху. Это такая обязательная установка, чтобы пыль столбом стояла. Выпендриваться любит страшно… Первый раз по крупному, я так думаю, он отличился еще в восьмидесятом году.

Вот скажи, ты знаешь, почему американцы бойкотировали летнюю Олимпиаду в Москве? Мы-то к ним зимой в Лейк-Плэсид поехали. Политика тут виновата? «Холодная война»? Брежнев с Картером чего-то не поделили? Да, конечно. Ну а точнее? Я тоже не знаю. Но догадываюсь! Скорее всего, потому, что Принц устроил альтернативные Олимпийские игры! Вернее, альтернативное закрытие. Он придумал такую вещь. На открытии каждой Олимпиады какой-нибудь выдающийся местный спортсмен зажигает олимпийский огонь, ты видел, конечно. А на закрытии Олимпиады газ перекрывают, и огонь гаснет сам по себе. А Принц решил, что раз кто-то зажигает, то кто-то должен и тушить. А как тушить? Каким способом? А таким же, каким мальчики костер после пикника тушат, когда девочки уходят вперед. Каков жук, а? Ну и как ты думаешь, кто должен был тушить по его плану? Правильно, твой покорный слуга. Я ему тогда «торчал» довольно крупную сумму, даже по нынешним временам. Нет, ты только вдумайся: я должен был поссать в олимпийский огонь! Представляешь себе: забирается человек на край олимпийской чаши, спускает штаны и… – И Терапевт захохотал своим жутким фальцетом.