Фридрих Незнанский - На исходе последнего часа

– А че? – Я по опыту знаю, что с ними, с пидорами, надо держать ухо востро.

– Что ж ты через дорогу переходишь, по сторонам не смотришь?

– Ну и не смотрю. Хочу – смотрю, хочу – нет. Вам-то че?

Он как будто даже не обиделся.

Пидоры, они все такие, необидчивые.

– Живешь-то где?

– Где-где – в манде!

– Крутой ты парень, как я погляжу, – засмеялся он.

– Кому крутой, а кому Максим Николаевич, – сказал я и закусил язык: черт, насчет имени проговорился!

– Максим, значит, – кивнул дядька. – Ясно. А я тоже Николаевич, только не Максим, а Эдуард. Будем знакомы. – Он протянул руку. Я посмотрел: колечко на среднем пальце – и, нечего делать, пожал.

Меня кореша с детства учили: руку надо пожимать, если только, конечно, не совсем с гнидой дело имеешь.

– Ладно, – говорю, – я пошел.

– Давай подвезу, – предложил он. – Куда тебе тащиться под таким дождем!… Раз уж я перед тобой виноват… в некотором роде, – прибавил он с таким видом, как будто не он меня, а я его сбил ни с того ни с сего посреди дороги, – раз уж я виноват, значит, должен хоть чем-то тебе отплатить.

– Ну подвезите, так уж и быть, – согласился я.

Он кивнул и сел за руль – мокрый, будто только что из воды вытащили. Пока он возился, вытирая себе голову полотенцем и отфыркиваясь, я соображал, куда, собственно, мне теперь ехать. А ехать, ребята, было мне некуда.

Гад приблатненный, жену которого я подглядел с охранником, вытряс из меня последние деньги. То есть до копейки. Макаровна меня с пустыми карманами как пить дать прогонит, еще и подзатыльников надает. Макаровна – это один алкаш, у которого я жил последнее время и отстегивал за это кругленькую сумму от своих заработков. Я уж не знаю, почему он получил такую кликуху. Кто-то говорил, что была у него жена Макаровна, которая варила самогон для забулдыг со всей округи, померла она, а его в память о жене стали называть ее именем. Ну это, может, байки, как-то мне трудно себе представить, чтобы Макаровна был когда-то женатым человеком, потому что теперь он ничего, кроме шкалика, не знал и не видел, и в глазах его всегда один вопрос стоял: где бы, пацаны, опохмелиться за дармачка?

Когда я сбежал от матери, которая со своим хахалем мне жить не давала, била каждый день и денег требовала, Макаровна приютил меня. А мне какая разница, кому на выпивку отстегивать – Макаровне или матери с ее козлом? Только Макаровна тянул из меня меньше, а мать, та под завязку обчищала – не то что на курево, на кусок хлеба не хватало.

Короче, дядька вытер насухо голову, завел мотор и ко мне обернулся, чтоб я сказал, куда ехать, а я глядел на него и глазами хлопал, как дурак. Потому что ехать, ребята, было мне совершенно некуда. И только я хотел ему об этом сказать, как дядька вдруг улыбнулся и предложил:

– Вот что, Максим Николаевич, а не махнуть ли ко мне?

Так и есть: пидор!

– Знаешь, дядя, – сказал я, открывая дверь машины, – езжай себе подобру-поздорову, пока я тебе яйца не оторвал!

А он, не гляди, что немолодой, ловко так развернулся и дверь захлопнул. Я аж подпрыгнул от неожиданности.

– Вижу, ты парень бывалый, – усмехнулся он, – да только неправильно меня понял. Я не по этой части.

– А по какой?

Он не ответил. Поглядел на меня внимательно и сказал:

– А ты чем же, Максим Николаевич, на жизнь зарабатываешь?

– Окна, – говорю, – всяким гадам мою. А заместо платы подзатыльники получаю. – Совсем уж меня зло взяло.

– Ну так слушай, – мирно так говорит. – Дом у меня есть. Хозяйство. А вот времени заниматься всем этим, хоть плачь, ни минуты. Ты, как я понял, спец по мытью окон, верно?

– Ну!

– Если хочешь, будешь подрабатывать у меня. Не обижу. Окон у меня немного, так что не перетрудишься. Насчет платы договоримся.

Вроде говорил он серьезно. Я краем глаза скользнул по обстановке салона машины: старенькие, потертые чехольчики, и машина так себе, через год в металлолом, если не раньше… сколько он мне заплатить сможет?

– Платить буду много, – сказал он, как будто угадал, о чем я думаю.

– Плата вперед, – предупредил я.

– О чем разговор!

– Ладно, – решился наконец я, – уговорили.

– Вот и славно! – кивнул он. – Так что, поехали?

Я поглядел на него как на очумелого. У богатых, конечно, свои привычки, но я первый раз встречаю, чтобы просто так, не ради удовольствия или понта, деньгами разбрасывались.

– Окна в дождь не моют, – стал объяснять я этому богатому фраеру. – Дождь пройдет, они опять грязные будут.

– А мы и не станем пока мыть, – сказал он, трогаясь с места, – мы пока осмотримся, что к чему. Кстати, у меня комната пустует… не хочешь погостевать пока?