Фридрих Незнанский - На исходе последнего часа

И тут Турецкий краем глаза уловил, как совсем чуть-чуть, еле заметно вздрогнул мужчина на диване. Так, так, глухой?

Мягким, кошачьим движением парень извлек из кармана радиотелефон.

– Да-да, – сказал он в трубку. – Сегодня привезу, обязательно. Общий привет. Должок за мной, – объяснил он Трофимову, спрятав трубку обратно в карман. Приятель напоминает. Ну так что, будете наш гарем дальше осматривать?

– А то как же. И заткнись, твой номер пятнадцатый. – Трофимов уже побывал в двух других комнатах. После чего заглянул в погреб. – Так, а что на чердаке?

Парень замялся. Тогда Трофимов, ни секунды не размышляя, живо полез наверх. Парень явно занервничал и сделал движение вслед.

– Муля, не нервируй меня, – попросил поднявшийся наверх Грязнов, придерживая его за руку. – Дядя сам, без тебя, все что надо найдет.

– Если бы дядя смог наконец объяснить, что он ищет, я бы с удовольствием помог.

Сверху раздался какой-то шум и проклятия.

– Твою мать! – Трофимов спустился с чердака. – В краску влез.

– Я же хотел предупредить, – ехидно объяснил парень.

В углу прихожей валялся большой мешок из рогожки. На нем лежал начатый рулончик скотча. Даже если здесь что-то действительно есть, подумал Турецкий, просто так, нахрапом не найдешь.

– Пошли, – резюмировал он, глядя на ноги парня: тот был в кроссовках, причем не на босу ногу. Кроссовки на паркете оставляли черные следы. Это со сна-то он успел их нацепить и уже куда-то ступить, не выходя из дома? В камин, что ли?

– Извиняться не будем, фраер, не рассчитывай, – буркнул Трофимов. – Еще подловлю тебя на чем-нибудь, загремишь как пить дать. А я подловлю, – с удовольствием пообещал он и коротко хохотнул. – Всенепременно подловлю.

– Кажется, Скотленд-ярд чем-то недоволен? Счастливого пути. – Парень с грохотом захлопнул за ними дверь.

– Пока что никуда не едем, – придержал Турецкий за куртку раздраженного Трофимова, зашагавшего было к машине. – Отгоните машину, чтобы не было видно. И посидим здесь, подождем, история еще не закончилась.

– В засаду, натурально, – одобрил, зевая, Грязнов.

Но сначала пришлось сделать ложный отъезд и припарковать джип подальше.

Засаду устроили в соседнем особняке, слегка напугав хозяев, пожилую супружескую пару, своими документами. Вернее, испугался только хозяин – невысокий мужчина с живым нервным лицом и седой шевелюрой. Его жена, энергичная дама в шортах, неодобрительно покачала головой и ушла готовить обед.

Дремлющий Грязнов вел наблюдение через занавеску кухонного окна.

В течение трех часов из краснокирпичной дачи никто не выходил. Трофимов с самого начала был изрядно раздражен и считал все это глупостью.

– Александр Борисович, может быть, вы все же объясните эту нашу безумную затею?

– Охотно. Вы видите, возле дачи стоит «БМВ»? Его номер я видел еще на похоронах Малахова. Этого достаточно? – усмехнулся Турецкий.

Трофимов поперхнулся.

– Черт возьми! Я всегда говорил, что тут, в нашем болоте, нужен свежий глаз. Сам черт ногу сломит. Будем ждать, конечно, какой разговор! Но я же могу вызвать людей.

– Я думаю, не стоит. Ведь не исключено, что я действительно ткнул пальцем в небо.

Хозяин их убежища на вопрос, что он знает о своих молодых соседях, ответить не смог. Он сказал, что редко бывает не только на своей даче, но и вообще в самом городе, в основном разъезжая по гастролям.

Трофимов, что-то припоминая, пригляделся к нему повнимательней:

– Кажется, вы дирижировали в филармонии?

Хозяин демонстративно помахал руками, в которых были нож и вилка.

– А она – вторая скрипка оркестра, – он кивнул в сторону хлопотавшей жены. И, понизив голос, добавил: – Изумительная женщина с одним-единственным недостатком: даже во сне видит эти чертовы сериалы.

– Круз в таких случаях действует совсем не так, – неуважительно глядя на сыщиков, покачала головой вторая скрипка. – Вот когда они с Перлом последний раз устроили ловушку для Елены…

– Дорогая, это же серьезные люди, – взмолился дирижер. – Они не смотрят «Санта-Барбару» и тебя просто не поймут! А вы знаете, я ведь могу устроить вам наблюдательный пункт на воздухе. У нас тут имеется такая славненькая пристроечка… Пойдемте, прошу вас. – И он увел Грязнова.

Выход туда был из соседней комнаты, но маленькое кухонное окошко позволяло оставшимся видеть Грязнова, расположившегося в кресле-качалке. Пристроечка представляла собой сплошь заросшую плющом и виноградом и почти открытую сверху деревянную беседку, одним боком прилепленную к дому.