Фридрих Незнанский - На исходе последнего часа

– А вы считаете, без вас это было непонятно. Лучше бы сменили этот широковещательный тон, Поляков. Очнитесь, вы уже не на телевидении.

– А я туда не напрашивался. Меня просто подловили. Кто-то в гостинице узнал и позвонил на НТВ.

– В какой именно: в «Космосе», «Славянской», «Интуристе», «Измайловской»? Вы ведь меняли их в Москве каждый день, не правда ли?

– Ого, вы проследили почти весь мой путь. Я польщен таким вниманием.

– К сожалению, вам тогда повезло. Мои коллеги каждый раз опаздывали. А когда вы поменяли документы, они и вовсе вас потеряли.

– Понятно. Но я прятался не от вас.

– От Принца?

– От Принца.

Турецкий вспомнил, что Вэлле Климовой в подвале дома Киряковых выкололи на бедре букву "П". Привет от Принца.

– А что же Менжега?

– Его правая рука. Теперь уже, к счастью, отрезанная.

– О чем был ваш разговор с Менжегой в Таллине?

– Ни о чем. Он с ходу стал угрожать непонятно чем непонятно за что. Из его немногих слов выходило, что катастрофа «Ренаты» – это спланированная акция, которая была направлена конкретно против меня.

– Кем?

– Он не сказал. Там звучало только «мы» да "я". Какой-то абстрактный бред.

– Вячеслав Георгиевич, вы же не уголовник, откуда взялась эта кличка – Поляк?

Поляков пожал плечами.

– А позвольте полюбопытствовать, Александр Борисович, как вас в детстве приятели звали? Наверно, Турок? Так что же вы спрашиваете? Такие вещи сопровождают нас всю жизнь. Они как бы ниоткуда не берутся и никуда не исчезают.

– Да вы философ. – Турецкий вдруг стал чем-то весьма доволен.

– Любой бы на моем месте им оказался. Когда на тебя ни с того ни с сего устраивают охоту, а на твоих близких – облаву, и все это – без малейших причин, поневоле начинаешь задумываться о вещах глобальных, о том, до чего нет дела в повседневной суете. Но скажите, чему вы так по-детски улыбаетесь? Я надеюсь, сюда сейчас не несут какие-нибудь специальные клещи для выдергивания ногтей?

– Все очень просто. Обратите внимание, что сами вы ни разу себя Поляком не называли. Не задумываетесь, откуда я могу вас знать под таким именем?

Поляков молчал.

– Это ваш первый прокол.

– Да какой там первый, – наконец махнул рукой Поляков, – я уже весь в дырках, как дуршлаг.

– Хорошо, давайте пока оставим это. У нас с вами работы невпроворот. Короче говоря, вы не поверили «журналисту» и прогнали его.

– Вроде того, – скривился Поляков. – Только поверил я почти сразу, а исчез он без моей помощи.

– Каким же образом вы умудрились его найти?

– Ценой в две изувеченные ноги моего сына. Этот ублюдок всего-то несколько дней тому устроился работать на «скорую помощь», но это просто прикрытие. Имея работу у Принца, он мог, наверно, озолотить все свое генеалогическое древо, если только знал, что это такое.

– А вы знали вообще, что он живет – или хотя бы жил – в Сочи?

– Впервые от вас это слышу. Но стал догадываться, когда вы мне сказали, что именно нашли в камере хранения.

– Почему?

– Сроки исчезновения фильмов, насколько я помню из прессы, и время появления Менжеги в Москве почти совпадают.

– Отнюдь, вы ошибаетесь, есть разница в несколько дней.

– Эта пауза для меня малосущественна.

– Это для вас. Но за это время Менжега успел устроить миленький пожарчик в одной сочинской фирме. – Турецкий тоже сыграл в открытую. – Название «Свет» вам о чем-нибудь говорит?

Поляков вздрогнул, как от пощечины.

– Если я не ошибаюсь, это фирма Герата Климова. – Турецкий пристально смотрел ему в глаза и внес необходимые коррективы: – Бывшая фирма. Покойного Климова.

– Что?! Как? Когда?

– Вы были близкими друзьями?

Поляков вытер со лба выступивший пот.

– Скорее близкими собеседниками. Мы общались исключительно по телефону. Виделись крайне редко, может быть, раз в год, не чаще.

– Но по телефону часто общались? Именно по телефону? – нехорошо улыбаясь, уточнил Турецкий.

– К чему эти нелепые вопросы?

– У вас есть какое-нибудь недвижимое имущество в Сочи или в Адлере? Возможно, оформленное на подставное лицо?

– Нет и никогда не было.

– Вы знаете в Сочи братьев Киряковых?

– Нет.

– Тогда вам, может быть, знаком человек по имени Батон?

– Какой еще Батон?! К чему эти нелепые вопросы?!

– Хорошо, продолжайте, на чем остановились.

После продолжительной паузы с видимой неохотой Поляков снова заговорил:

– У Менжеги был племянник, собкор по Прибалтике крупной московской газеты. Я имею в виду не свою фирму, а целых три страны… Если я не ошибаюсь, парню было лет тридцать с хвостиком. Я его в жизни никогда не видел и имею к нему отношение лишь таким косвенным образом, что его угораздило оказаться в числе погибших на принадлежащем мне пароме «Рената». Знал ли дядя, что парому будет крышка, когда отплывал племянник, мне не ведомо. Вполне можно от такого монстра и этого ожидать. Очень мне жаль, что вам с ним познакомиться не придется, – поделился заветным Поляков. – А может, и наоборот, он не знал, что там, среди пассажиров, путешествует его родственник-корреспондент. Важно одно. После гибели парня Менжега-старший переделал его редакционные документы под себя, чем не без успеха и пользовался, я полагаю. Ну, естественно, в редакции об этом ни черта не знали, я туда звонил еще в самом начале, когда пытался распутать этот клубок. Ну а раз вы говорите, что он в Москву только-только из Сочи вернулся, то этот дедушка был просто метеором. Вы только вдумайтесь! Значит, жил себе старик у самого синего моря. Потом бах: метнулся в Таллин, Полякова-старшего припугнуть. Тут же обратно, в Сочи, зажег «Свет» – и сразу же в Москву, моментально устроился на работу и с ходу Полякова-младшего проучил. Да это просто суперагент. – Последние слова он произнес почти с яростью.