Линвуд Баркли - Не отворачивайся

Катастрофа. Дуэйн, конечно, уже покойник. Вряд ли Оскар Файн позволил ему выйти оттуда живым. Интересно, как много он успел рассказать перед смертью? Знает ли Оскар, кто она такая и кем была? Знал ли он это до того, как Дуэйн явился продать фальшивые бриллианты за шесть миллионов долларов?

Одно было ясно: Банура их подставил. Как только они ушли, он сразу позвонил Оскару Файну. Но почему тот поднял тревогу теперь, спустя столько лет? Скорее всего увидел сообщение в новостях о ее исчезновении. И узнал по фотографии. Под ней стояла подпись «Джан Харвуд», и эта женщина не была похожа на ту, которая совершила с ним нечто ужасное на заднем сиденье лимузина. Но наверное, когда тебе отрезают руку, запоминаешь не только цвет волос и глаз.

Джан задумалась, пытаясь найти в своем замысле слабое место. Откуда начать? Во-первых, не надо было связываться с Дуэйном Остерхаусом. Во-вторых, следовало сразу же узнать цену похищенному товару. И в-третьих, сегодня к Бануре нельзя было возвращаться.

Джан взглянула на приборную панель и заметила, что в баке горючее на исходе. Она дождалась следующего съезда, где располагались заправка и киоски с фастфудом. Заправилась на тридцать долларов и поставила машину у «Макдоналдса».

Миновала прилавок, направилась в туалет, где ее вырвало, прежде чем она успела закрыться в кабинке. Уперлась о стенки, чтобы не упасть. Ее знобило. Джан спустила воду в унитазе и постояла немного, промокая лицо туалетной бумагой. Затем вышла, умылась, пытаясь успокоиться. Женщина с девочкой у другой раковины настороженно посмотрели на нее.

На улице Джан прислонилась к стене, не сводя глаз с шоссе, высматривая там черный «ауди». Она простояла так полчаса, не зная, что теперь делать. Выносивший мусор служащий ресторана спросил, не нужна ли ей помощь. Он не собирался помогать ей, просто хотел, чтобы она отсюда ушла.

Джан направилась к пикапу и села за руль. Зазвонил мобильник, она вздрогнула, потому что давно забыла об украденном из сумочки женщины телефоне. С него Дуэйн звонил Бануре. Она раскрыла телефон.

— Алло!

— Так это у тебя мой телефон! — крикнула женщина. — А я его везде обыскалась и…

Джан переломила крышку телефона, словно это был позвоночник какого-то ненавистного ей существа, вышла из машины и выбросила его в мусорный бак. Вернулась, вся дрожа, и принялась вспоминать. Все, с самого начала. С того момента, когда она толкнула дочь Ричлеров под автомобиль.

Не тогда ли все и началось? Если бы она этого не сделала — Бог свидетель, у нее и в мыслях ничего подобного не было, — тогда бы родители не уехали из города, и с работой отца было бы все в порядке, и он не стал бы ее ненавидеть, и она не находилась бы в таком отчаянии, чтобы покинуть дом, не связалась с такими подонками, как Дуэйн Остерхаус…

Нет, она и не помышляла об убийстве дочери Ричлеров. Просто разозлилась на нее. Констанс Таттингер жутко завидовала Джан Ричлер. Завидовала всему, что девочка имеет. Завидовала, как сильно любят ее родители. Они покупали ей куклы Барби, симпатичные туфельки, а на день рождения водили в «Кентукки фрайд чикен». И даже подарили своей девочке бусы в виде маленьких, покрытых глазурью кексов. Это были самые красивые бусы, какие только видела Констанс.

Однажды, когда Джан Ричлер надела их, а потом сняла, потому что зачесалась шея, Констанс Таттингер залезла к ней в карман и стащила. Джан Ричлер расплакалась, уверенная, что их взяла подруга. Через два дня, когда они играли на лужайке, она снова завела разговор о том, что бусы у Конни, и та разозлилась, стала оправдываться и толкнула девочку.

Прямо под колеса машины.

С тех пор женщина, укравшая свидетельство о рождении Джан Ричлер и присвоившая себе ее имя, носила при себе эти бусы. Много раз собиралась их выбросить, но так и не решилась. Не потому, что они ей очень нравились. Нет. Бусы служили напоминанием о совершенном ею ужасном поступке. Они знаменовали не только момент, когда оборвалась жизнь Джан Ричлер, но и свидетельствовали о том, что жизнь Констанс Таттингер изменилась навсегда. Ее забрали из школы. Родители уехали из города. Отец начал нескончаемую травлю.

День, когда она украла бусы, определил все остальное. Она ушла из дому в шестнадцать лет и никогда больше не видела родителей. Не знала, живы ли они. Впрочем, ей это было безразлично.

Однажды Итан увидел бусы в ее шкатулке с украшениями и решил поиграть с ними. Эти маленькие кексы были его любимым лакомством. Но ей пришлось сказать, что мальчики бусы не носят. Тогда он попросил ее надеть бусы, когда они собрались ехать в Чикаго. И она согласилась поносить их всего один день. Ни до, ни после она их никогда не надевала.