Марина Серова: Искры небесного огня

Я с замиранием сердца смотрела на то, сможет ли он доесть хот-дог, не испачкав кетчупом салон моего авто, поэтому не сразу сообразила, как он меня назвал.

— Ты опять за свое? — откликнулась я после некоторой паузы. — При чем здесь какая-то мифическая мисс Робин Гуд? Если ты не знал, то я тебе скажу — у меня юридическое образование и лицензия частного детектива. Так что…

— Да при чем здесь юридическое образование? Там, — Копылов кивнул на свою контору, — у многих оно имеется. Не все же, как я, автомобильный колледж закончили, поэтому в кредитах не смыслят. Знаешь, что мне продвинутые коллеги посоветовали?

— Что же?

— Сходить в банк, объяснить там сложившуюся ситуацию и попросить, чтобы долг заболевшего брата реконструировали.

— Реструктурировали, — поправила я.

— Да какая разница! Суть от этого не меняется. Мы с матерью запросили из Москвы справки, что Борис лежит там в больнице без сознания, пришли в банк, а нас там даже не приняли. У них, оказывается, система отлажена — если клиент месяц не платит, его долг переуступают коллекторской фирме. У нас в Горовске она одна — тот самый «Долгофф». Там сразу пени и неустойки начисляются, и ни о какой ре… — Копылов запнулся.

— Реструктуризации, — подсказала я.

— Вот о ней, — подтвердил Витька, отправив в рот остатки хот-дога, — уже никакой речи быть не может. Надо было матери обращаться с этим вопросом в банк сразу, как только она узнала, что Борис попал без сознания в больницу. Сама понимаешь, она была тогда не в том состоянии, чтобы про его кредит сразу же вспомнить. А я вообще без понятия был, на какие бабки он тачку купил. Борька ведь уже лет пять жил отдельно и о своих делах не слишком-то распространялся.

— Значит, с реструктуризацией ничего не вышло?

— Нет. Потом мне коллеги, которые с юридическим образованием, посоветовали каждый месяц вносить на счет хоть какую-то сумму, чтобы показать коллекторам — мы о долге помним. Я послушался и бросил на счет «штуку» — больше денег просто-напросто не было. Мне кажется, именно это «Долгофф» и разозлило. Мать ведь им до этого, с моей подачи, обещала весь долг погасить… Они стали на нее морально давить, — Витька заерзал в кресле.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

— Мне бы попить… Горбушка поперек горла встала. Я в магазин сбегаю?

— Загляни в бардачок, — предложила я.

— О, минералка! Запасливая ты, однако, — Копылов достал пол-литровую бутылку, отвернул крышку и стал жадными глотками пить воду без газа. — Так, лучше. Ну что, Полина, есть у тебя еще какие-нибудь советы?

— Ты сказал, что твой брат взял деньги в банке, чтобы купить машину. Это был автокредит или потребительский кредит? — уточнила я.

— Автокредит, там процент меньше.

— Если так, то его машина должна быть в залоге. Почему бы ее не отдать в счет погашения долга? — Как это обычно бывает, я старалась сначала найти законные пути решения проблемы.

— Полина, если б все так просто было! Борька ведь именно на этой тачке поехал в командировку в Москву, и там с ним что-то произошло. Мы с матерью вообще не знали, что его нет в Горовске, пока к нам не пришли с его работы и не сказали, что Борис лежит в столичной больнице в коме. Его, оказывается, случайные люди нашли на улице без сознания и вызвали ему неотложку. У брата при себе ни денег, ни документов не было, только визитка в кармане затерялась, но не его, а регионального директора. Московский следак с ним связался, тот приехал в больницу и узнал Бориса. — Витька отвинтил крышку, сделал еще несколько глотков минералки и продолжил: — Похоже, это все из-за тачки — угнали ее, выкинув Борьку из машины.

— Ясно. Страховку, похоже, не получить, — подытожила я.

— Скорее всего, что так. Пока брат не придет в сознание, мы не узнаем, как все было на самом деле, если вообще придет. Врачи не берутся делать какие-либо прогнозы. Сказали — ждите, всякое бывает. Мы хотели перевезти его в Горовск или хотя бы в наш областной центр, но Борькина жена, гражданская жена, сказала, что в Москве у него больше шансов поправиться. Мать с ней согласилась и сразу же отдала все свои сбережения на Борькино лечение, и теперь, как только она пенсию получает, сразу Ирине отправляет. Та ведь к тетке в Москву перебралась, чтобы быть к Борису поближе. Но этих денег недостаточно, поэтому мне пришлось свою машину продать и тоже все до копейки на лечение брата отправить. На кредит ничего не осталось. Теперь и мать стараниями коллекторов в больницу попала… Знаешь, Полина, я раньше думал, что жестокие, беспринципные люди нужны, потому что они учат жизни всех остальных. Их циничность и бесчеловечность лишает иллюзий, заставляет все время быть в тонусе. Но когда я сам столкнулся с подобным варварским отношением, то пересмотрел свою позицию. Сначала они названивали моей матери непрерывно, угрожали, а после того как мы сменили номер домашнего телефона, стали караулить ее во дворе, у квартиры. Я тебе больше скажу — коллекторы собаку на нее натравливали…