Люся Лютикова - Все хорошие девочки попадают в рай

— Цигель, цигель, ай-лю-лю!

Да, времени у нас в обрез, а еще надо выяснить самое главное: почему Роксана убила Арнольда?

— Ну ладно. А что ты можешь сказать насчет убийства Арнольда? Как ты это сделала? — как можно суровей спросила я.

— Да никого я не убивала! — сорвалась на крик девица. — Когда неделю назад я приехала к нему в четыре часа, как мы договаривались, он уже лежал в луже крови на кухне. Ну, я, естественно, порылась в его вещах, думала, может, он прячет дома деньги, но ничего не нашла. А потом я убежала. Еще не хватало, чтобы менты повесили на меня убийство!

Я посмотрела на бледное, изможденное лицо Роксаны с блуждающим взглядом и потрескавшимися губами и поняла: девушке сейчас очень худо. Вряд ли в состоянии ломки она будет врать. Тем более, что в прошлую пятницу мы с Настей пришли в квартиру Краснянского чуть позже четырех — а он уже был мертв, и вещи раскиданы по всей квартире. Так что все сходится. Но и просто так отпустить Роксану я не могу! Ведь она — единственный на сегодняшний момент свидетель по делу о похищении Артема. Мой бред, полет фантазии, как выразился капитан Супроткин, благодаря ее словам превращается в нечто, хотя бы отдаленно имеющее отношение к реальности. А если следователь захочет взять у Роксаны показания — где ее прикажете искать? Она ведь сейчас заляжет на дно в одном из наркоманских притонов — и все, ищи ветра в поле. И я приняла решение.

— Садись за руль, — велела я Вовке, — поедем в ближайшее отделение милиции. Сдадим ее туда на время.

Эта идея встретила сопротивление у обоих присутствующих.

— Да ты что, совсем рехнулась? — завопил друг. — В детектива заигралась? На каком основании мы ее туда сдадим? И вообще, ты что, не видишь, она же сейчас коньки отбросит у меня в машине!

Высказывание Роксаны сводилось примерно к тому же, вот только выражалась девушка главным образом непечатными словами.

Понадобилось все мое красноречие и яростный взгляд, чтобы убедить Вовку: так надо. Подбросим девушку до отделения милиции — и все, он свободен как ветер.

— Последний раз тебе помогаю, больше и не проси. Я-то думал, тебе что-то перевезти надо, а тут такое... — ворчал мой водитель, затыкая Роксане кляпом рот и связывая ей ноги неизвестно откуда взявшейся бельевой веревкой. И правильно делал: девица совсем обезумела и кидалась на нас, изрыгая проклятия.

Мы спросили почти у десятка прохожих, где находится местное отделение милиции, но уверенно нам ответил лишь последний: неказистого вида мужичонка с красной рожей и желтыми, как у кота, от постоянного «приема на грудь» глазами. Проехав два квартала, мы обнаружили искомое здание, которое почему-то выглядело так роскошно, что смахивало на банк. Я вошла в дверь первой, вслед за мной шел Вовка и волок упирающуюся изо всех сил Роксану.

В комнате было немноголюдно. Лишь один милиционер сидел за столом и флегматично поглощал бутерброды с салом. Появление нашей колоритной троицы — Роксана с кляпом во рту и наручниками на руках, бандитообразный Вовка и я со среднестатистической внешностью — не вызвало в нем ни малейшего оживления.

— Сержант Курочкин, — удалось мне разобрать его приветствие, произнесенное с набитым ртом. — Слушаю вас.

Говорила, естественно, я:

— Товарищ Курочкин! Вот эта девушка, — я указала на Роксану, — является ценным свидетелем по делу о похищении человека. Ее необходимо задержать до тех пор, пока следователь не запишет ее показания. А она наркоманка, представитель группы риска, и ни за что добровольно не явится в прокуратуру. Прошу вас, поместите ее на время у вас в «обезьянник», или как там это называется, на два или три дня, не больше. Ну, то есть на выходные...

Простое лицо рязанского парня, наверняка приехавшего в столицу по лимиту, приняло озадаченное выражение. «Из дурдома, что ли, сбежали?» — явственно читалось на нем. Впрочем, нелегкий мыслительный процесс не прервал жевательных движений. Только когда последний кусочек сала исчез у него во рту, сержант лениво ответил:

— Не имею на то оснований.

Я только собралась с силами, чтобы убеждать его по новой, как Курочкин продолжил:

— Вот вы на иномарке разъезжаете, а знаете, какая в милиции зарплата? А еще обращаетесь к нам с просьбами, хотите, чтобы мы охраняли ваш покой...

Поразительно, и как это он разглядел, что мы подъехали на джипе, — ведь окно, из которого виден край машины, находится за его спиной? Ну что ж, по крайней мере, такое неприкрытое вымогательство все расставляет по своим местам: милиция — продажна, а мы, стало быть, должны ее подкупить.