Евгения Горская - Мой дом – чужая крепость

А вот на бабкины похороны она не пошла, понимала, что переживал Митя искренне и вполне мог сказать ей что-нибудь неприятное, если бы она попробовала переключить на себя внимание. В день похорон Ася пожаловалась на головную боль и осталась дома. Они с подружкой сходили в кафе, усидели бутылку вина, поболтали.

Чайник вскипел, Ася съела пирожное, и наконец-то позвонил Толик.

– Я уже решила, что ты передумал, – прошипела она. – Почему не звонил так долго?

– Занят был, – засмеялся Коряга.

Он был совершенно спокоен, и Асе это не понравилось.

– Толя, ты сделаешь то, о чем я тебя просила?

– Договорились же. Сделаю. Приезжай к шести, в парке у пруда встретимся.

– Почему в парке? – не поняла Ася. – Я могу к тебе зайти.

– Ты что, дура? – разозлился он. – Нас вместе видеть не должны. Приходи в парк.

Нет, все-таки он не совсем спокоен.

– Толик, – замялась она. – А ты меня не обманешь?

– Я свое слово всегда держу, – всерьез обиделся он. – Сомневаешься, можешь не приходить. Сама свои проблемы решай.

– Нет, я приду, извини. Мне просто страшно, – пожаловалась Ася.

А ведь ей действительно было страшно все последние дни, и некому пожаловаться, кроме него. Пожалуй, лучше навсегда забыть об Антиповой, больше Ася такого страха не выдержит. Пусть стерва живет в свое удовольствие, правда про чужого ребенка все равно когда-нибудь откроется.

Своим страхом Ася готова платить только за одно – чтобы Митька был связан с ней всю оставшуюся жизнь.

Так и будет. Нужно еще чуть-чуть подождать.

Ася посмотрела на часы – ехать к Коряге было рано. Легла, включила тихую музыку, постаралась расслабиться и думать о приятном.

Глеб был недоступен. Даша переписала компромат в планшет, получилось компактно и доходчиво: снимки, письма. Можно выбирать на любой вкус. Подумала и один снимок распечатала. Для жены, если единственный так и не ответит на звонок.

Картридж был на исходе, снимок получился с полосой посередине, но Дашу это не смутило, супруга Глеба рядом с голой девкой всяко разглядит.

А переписка была убийственной, из нее четко следовало, что единственный предоставлял институтскому дружку очень выгодные заказы, заранее сообщая о готовящихся тендерах. Факт отката из переписки не следовал, но любому дураку был понятен.

Даша сунула планшет и фотку в сумку и поехала к бабкиному дому. Какая разница, где ждать, дома или в машине.

Мимо бабкиного подъезда спешили люди. Даша уселась поудобнее, не сводя глаз с темной коричневой двери. Если бабуля решит выйти на улицу, вполне может заметить Дашину машину, стоит заранее заготовить объяснение собственного присутствия, но объяснение на ум не приходило.

Когда им с Тоней было лет по пятнадцать, они отпросились погулять во время очередного семейного застолья и, пока взрослые вели за столом неинтересные разговоры, тайком курили, со страхом поглядывая на дверь подъезда. Почти рядом с ними маячил какой-то парень с тремя розами в руках, топтался у выхода из метро, смотрел на часы, и было видно, что ждет он кого-то давно и с нетерпением. Они тогда купили по мороженому, не столько потому, что хотелось, сколько для маскировки запаха табака, и ели его как раз там, где сейчас стояла Дашина машина. Парню надоело ждать, он повернулся, заметил девушек и протянул им по розе, одну Тоне, другую Даше, а третью разломал пополам и выбросил в урну. Парень исчез почти мгновенно, а сестры с розами поднялись в квартиру к бабушке, и взрослые долго им выговаривали, что нельзя ничего брать у посторонних мужчин, даже безобидные цветочки. Как будто они сами этого не знали.

Даша опять набрала Глеба, и он опять оказался недоступен.

Жену его она в первый момент не узнала. Из подъезда выползла неопрятная тетка, шаркая ногами, направилась к угловому магазину. Если бы не знакомая дорогущая шуба до пят, она приняла бы ее за старуху.

Даша почти не колебалась. Выскочила из машины, чувствуя, как затекли ноги, и рванула за приметной шубой. Женщина ходила между прилавками, подолгу застревая у полок с продуктами. Снимок нужно отдать ей в подъезде, не в супермаркете же этим заниматься и не на улице. Даша ходила за женой Глеба, не прячась и не боясь попасться на глаза. Хватит, отбоялась.

Когда-то на месте этого супермаркета стоял обычный гастроном. Даша уже не помнила, как получилось, что она пошла в него за хлебом для бабули, обычно та лишними просьбами внучек не обременяла. Когда она возвращалась, навстречу ей попалась невысокая женщина, вышедшая из метро, и Даша сразу ее узнала. Это была нищенка, которая стояла в подземке с табличкой «Помогите ребенку на операцию», и Даша не более получаса назад отдала ей последние деньги. Последние в буквальном смысле, у нее осталось несколько копеек на обратную дорогу. Тетка, которая теперь вовсе не походила на нищенку, встретила знакомую и теперь громко смеялась. С тех пор Даша никогда не подавала милостыню.