Евгения Горская - Мой дом – чужая крепость

– Угу, – подтвердила Даша. – Вынашивала.

– Ну ты даешь, – восхитился он. – Надеюсь, этот Глеб ни о чем не догадывается? Это еще похлеще, чем столько лет от любви помирать.

– Иди к черту, – буркнула Даша. – Давай почту смотреть. Он мне сказал, что я никто, можешь себе представить? У меня дед генерал, а я для него никто!

– А у тебя дед генерал?

– Генерал. Только он умер давно, иначе я бы сейчас по-другому жила.

– Жаль, а то я бы тоже на тебе женился и получил карьеру и деньги.

– Так я не поняла, без карьеры ты женишься или нет?

– Даша, – вздохнул он. – Я скоро уезжаю в Штаты.

– Надолго?

– Пока на год. А там как получится. Контракт еще не подписан, но его подпишут.

– И ты… – Даша не ожидала такого удара. Она почти не думала о Севе, она думала о мести. О ерунде. Севка был рядом, она была в нем совершенно уверена. Даша даже не представляла, что может остаться одна. Она забыла, как это страшно. – Ты не вернешься?

– К тебе вернусь. И знаешь почему?

– Знаю, – зло ответила Даша. Она недаром была психологом. – Потому что я взяла котенка. Ты сбегаешь от меня, да?

– Да, – признался он. – Я хотел уехать, потому что я тебе не нужен.

– Сева, это не так. – Даша подвинула стул, села рядом. Он потянул ее к себе, перетащил на колени.

– Я еще могу отказаться.

– Откажись, – она не заметила, что по щекам потекли слезы. Она едва не упустила свое счастье, чудом его не упустила. – Пожалуйста, откажись.

– Мы можем поехать вдвоем. Поедешь?

– Даже в Сибирь, – слезы мешали говорить, Даша ладонью их вытерла, шмыгнула носом. – По морозу на телеге.

Она чудом не упустила свое счастье. Чудом.

– А если я тебя брошу, ты тоже будешь мне десять лет мстить?

– Если ты меня бросишь, – честно призналась Даша, – я умру.

– Я тебя не брошу, – шепнул он ей в ухо. – Я буду любить тебя до последнего вздоха.

– Сева! – всхлипнула Даша. – Не шути этим.

– Я не шучу, – погладил он ее по спине, как она совсем недавно гладила котенка. – Только имей в виду, моя жена не станет заниматься шпионажем и мстить чужим мужикам.

– Не станет, – согласилась Даша. – С завтрашнего дня. Сегодня еще немного помщу.

Через час Сева уехал на работу, а еще через несколько часов Даша позвонила Ульяне и попросила:

– Дай мне телефон Глеба, если знаешь.

Ульяна телефон единственного знала.

Толик не звонил, и Асю это всерьез беспокоило. Очень хотелось, чтобы с Невзоровой было кончено до Нового года. Она предвкушала, как ровно в двенадцать под звон курантов намекнет Мите, что отныне они связаны навеки более крепкими узами, чем церковные.

Асе очень хотелось венчаться в церкви, но Митя отказался наотрез. Впрочем, он и не мог, он некрещеный. Раньше она насчет крещения заговаривала, потом перестала, видела, что ничего не получится, в храм его фиг затащишь. Вообще-то это было давно, тогда она сильно на него давить остерегалась. Сделает Коряга свое дело, можно и о церкви снова поговорить.

Ася включила телик, выключила – ничего интересного. Открыла холодильник, постояла в задумчивости – не мешало бы сходить за продуктами, но идти в магазин лень. Достала последнее пирожное, включила чайник.

Если Коряга провернет все как надо, настанет для нее совсем другая жизнь, без постоянного страха остаться одной и в нищете. А ведь этот страх с самого начала ее мучил, даже странно, что она совсем не свихнулась.

Ася подошла к окну, посмотрела вниз. Старая «Нива Шевроле» стояла совсем рядом с подъездом, откуда-то выбежала девчонка в короткой курточке, залезла в машину, «Нива» подала назад, развернулась и скрылась из виду.

Когда-то у Мити тоже была такая же. Тогда еще жива была Митина бабка, Ася ее терпеть не могла. Бабка Асю на дух не переносила, ну и Ася ее тоже, а как иначе. Конечно, виду бабка не подавала, разговаривала вежливо, называла ее Асенькой. Она сначала на это чуть не купилась, свекровь ее Асенькой ни разу не назвала. Ну а потом разобралась, конечно.

Как-то, незадолго до ее смерти, Митя возил бабку к врачу. Ася поехала с ним, не любила, когда он со старухой один на один оставался, та была умной и хитрой, могла про Асю гадость сказать. Старуха уже совсем одряхлела, еле ходила даже с палкой, и Митя хотел усадить ее на переднее сиденье рядом с собой. Ася это предвидела, всю дорогу жаловалась, что ее укачало, и пришлось старухе трястись на заднем сиденье рядом с пустой канистрой. Пустячок, конечно, но повела себя тогда Ася правильно, каждый должен знать свое место.