Анна Шахова - Прыжок в ледяное отчаяние

И присутствующие с удивлением обнаружили, что за дверями гостиной все это время находился невидимка и неслышимка-оперативник. Просто ниндзя какой-то. Через минуту он, хлопнув входной дверью, ввел в гостиную растерянного щуплого таджика-дворника.

— Господин Гулямов, вы видели этого мужчину выходящим из подъезда днем, двадцать пятого февраля? — следователь указывал на Стрижова.

Дворник попятился, испуганно мотая головой.

— Н-нет. Эта быль без очка…

— Снимите очки, Олег Валерьянович, и встаньте, пожалуйста, — попросил майор.

— Пусть верхнюю одежду наденет, — подсказал Быстров. — Он без шапки был? — обратился Сергей к свидетелю. Тот покивал:

— Рука на голова держаль. Без шапки.

Стрижов обреченно встал и сообщил, что его дубленка висит крайняя справа. Оперативник дубленку принес, и Стрижов вяло всунулся в рукава.

— Эт-та да. Эт-та да… — вытянув руку, затряс головой дворник.

— Почему вы запомнили его? — спросил Быстров.

Таджик испуганно стал переводить глаза с одного следователя на другого.

— Потому что он выбежал вскоре после того, как из окна выпала женщина? Вы где находились, когда погибла женщина? — участливо спрашивал Сергей свидетеля.

— Я слышаль криком… Потом один женщин бежаль, еще. Я в бачка коробка толькаль. Не видель. Крика толька. Стука так, — дворник глухо ткнул кулаком в свою ладонь.

— Я пошла смотрель — а эта шла в машин. Быстра. И голову рукой держаль.

— К какой машине он шел? — спросил Епифанов.

— Ну хватит!.. Довольно! — выкрикнул Стрижов, скидывая дубленку. — Я «шеель». Я! Я!.. «у-шель». Но я не убивал!

Он сел в кресло — прямой, с расползающимися диатезными пятнами по щекам.

— Спасибо, господин Гулямов, — поблагодарил Алексей Алексеевич дворника, и оперативник увел его из квартиры.

— Прошу, Стрижов, продолжайте. Имейте уж мужество рассказать все правдиво до конца.

— А нельзя было обойтись без балагана? Без этого сборища? Почему меня ни разу не вызвали в кабинет следователя, ни разу как следует не поговорили?

— Неужели?! — встрепенулся Влад. — Ой ли, милейший вы мой кандидат наук? И в институте беседа вышла у нас содержательной, и у дверей квартиры Марины Архиповой, вашей аспирантки. Разве нет? Только вот следствию это не помогло.

— Мразь развратная… — прошипел со своего места Сверчков.

— От серийного убийцы слышу! — выпалил в его сторону историк.

— А вам недостаточно было смерти тещи, Мячикова и вашей племянницы, чтобы самому бежать к следователю? Во всю свою молодецкую прыть?! — Похоже, у Загорайло накопился приличный запас потаенного раздражения к Стрижову. — И как вы только не боялись за свою драгоценную жизнь?

— А он умный! — прозвенело вдруг сопрано Шатовой. — Ему очевиден был план Сверчкова валить вину за убийства на ненавистного зятя. Тестю нужен был живой Стрижов! Которого можно подставлять, ловко конструируя подозрения, — Люша рубанула ручонкой, и девять пар глаз с напряженным вниманием замерли в ожидании откровений эфемерной, но на удивление здравомыслящей сыщицы. И она начала рассуждать.

— Олег пришел на сеанс ясновидения — его обвинил Валентин Михайлов, он выбежал — и вот, пожалуйста, убил Мячикова. Подпоив. Непонятно только, как он его вычислил? Никогда не видя? Спрашивал у каждого прохожего — не чародей ли тот? Я прекрасно помню, как вслед за Стрижовым из квартиры выскользнул Сверчков. Якобы не в силах терпеть больше бредовой трагикомедии. Но теперь-то я, зная блестящую реакцию Анатолия Сергеевича и его феноменальную скрытность, убеждена, что он в секунду принял решение разделаться с опасным экстрасенсом, который ведь и впрямь что-то увидел. А ну как расскажет кому о своих видениях? Стремительный уход Стрижова оказался кстати. Пока все мы сочувствовали Валентину Владимировичу на кухне, убийца, надев куртку, вынул из этого бара, — Люша указала на дверцу в буфете, — бутылку коньяка. Потом прихватил из кабинета «Ударную волну» — нож, который продемонстрировал нам товарищ оперуполномоченный, и, спрятав зловещий «инвентарь», простите за образность, поплакался мне, поглощенной истерикой Михайлова, на невозможность дальнейшего нахождения в квартире. Подпоить Мячикова было нетрудно. Впрочем, бутылку он мог передать и через какого-нибудь прохожего, сунув студенту или местному маргиналу купюру в руку. Уверена, что догнать несчастного пьяницу оказалось совсем нетрудно. Район он не знал, в растерянности топтался или спрашивал дорогу к метро. А может, вообще сидел на ближайшей лавочке. Это вы нам все позже расскажете подробно, Сверчков Анатолий Сергеевич, — сардонически улыбнулась убийце Шатова. — Ход с проколотым колесом Стрижова и его приездом в Переделкинский гараж за запаской, что будто бы являлось прикрытием настоящей цели — отравить тестя-свидетеля, был идеален по исполнению. Сверчков, колесо прокалывали у института? Или у дома Стрижова? Под покровом ночи? Впрочем, это детали для последующего уточнения. — Люша перевела дух и откинулась на мягкую спинку дивана.