Марина Рощина: Суд Джульетты

Маленькая часовенка, надежно укрытая подмосковными лесами, в жизни не принимала таких великолепных гостей. Один за другим к воротам подкатывали сверкающие роскошные автомобили и горделиво строились в линеечку, плотно прижимаясь друг к другу, очевидно по городской привычке, ибо места вокруг было предостаточно. Намечалась свадьба, да не простая, а золотая. Виталий Мирошников, умница и красавец, удачливый бизнесмен, хозяин молочной империи «ВитаМир», намеревался наконец-то расстаться с поднадоевшим титулом самого завидного жениха, а завтра все газеты не сговариваясь окрестят это событие свадьбой года.

Впрочем, гостей на столь многообещающем мероприятии собралось совсем немного. Да и те не торопились покинуть надежные убежища своих авто — уж слишком мрачным и неуютным выглядело место предстоящего торжества. Пример подал сам жених, первым покинув салон джипа. За ним тенью проследовал охранник.

— Кажется, здесь. — Виталий неуверенно и с надеждой посмотрел в сторону переливающегося всеми цветами радуги перламутрового «мерседеса».

За рулем сидела его мать. Но она и не подумала прийти на помощь растерявшемуся сыночку.

А старая часовня между тем не торопилась принимать посетителей, словно с первого взгляда определила чужаков. Двери ее были наглухо закрыты. Никто не вышел на звук подъехавших автомобилей, никто не отозвался и на стук. Мирошников саданул по двери еще раз, потом еще…

Назревал конфуз. В предвкушении дополнительного развлечения из машины выскочила Таня Мирошникова, младшая сестра жениха, и тоже принялась энергично колотить в дверь. Шум стоял такой, что проснулась птица, доселе мирно дремавшая на ветке старого дуба, и начала встревоженно кружить над головами нарушителей ее покоя. И только из часовни по-прежнему не доносилось ни звука.

— Ну-ка, дай я попробую, — выступил вперед охранник Мирошникова.

Как и положено «телку» важного лица, Максим Полищук был высок ростом, широк в плечах и имел отменную физическую подготовку.

Охранник разбежался, высоко подпрыгнул и, на мгновение зависнув в воздухе, изо всей силы ударил дверь ногой, будто собирался выбить ее, — а в этом он толк знал. Однако проделать номер Максу не удалось — дверь была сработана давно и на совесть. Но ему повезло больше, чем остальным: где-то внутри часовни послышались торопливые шаги, тяжелая дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился худенький бледный юноша, в рясе и черной остроконечной шапочке.

— День добрый! — приветствовал всех служитель. Он с ходу определил виновника безобразий и укоризненно взглянул на Максима: — А шуметь в храме не следует. Все готово к обряду? Прошу!

Дальше отсиживаться в машинах было неудобно. Из белого «мерса» неохотно выбралась Лариса Николаевна Мирошникова, мать жениха, женщина средних лет, но далеко не средней наружности, тщательно одетая и причесанная, хотя и не более тщательно, чем обычно. Эффектный облегающий брючный костюм цвета спелых оливок удачно подчеркивал не только достоинства ее не по годам стройной фигуры, но и прочность материального положения. В руках она держала несколько крупных желтых роз, идеально гармонирующих с цветом ее костюма, из чего можно было сделать вывод, что букет хоть и предназначался невесте, но выбирался с учетом собственного гардероба.

Лариса Николаевна с отвращением огляделась: мрачное облупленное строение, погост с деревянными покосившимися крестами, да еще черная птица, упрямо кружащая над головой. Ужасное место! Разве так она представляла свадьбу своего единственного сына? А впрочем, какая разница: этот брак все равно обречен на развод. К ней подошел Евгений Ратников, персональный тренер по теннису и по счастливому стечению обстоятельств бойфренд, красивый холеный мужчина. Его внешность портило лишь выражение безграничной угодливости, никогда не исчезающее с лица в присутствии Ларисы Николаевны. Он был помладше своей ученицы, но ровно настолько, чтобы разница выглядела не смешной, а пикантной.

— У твоего сына необычный вкус, — заметил Ратников, внимательно оглядываясь по сторонам. — Я много раз проезжал мимо этой церквушки и ни разу не видел здесь ни одного человека. Мрачное местечко. Нужно быть большим оригиналом, чтобы устроить здесь свадьбу.

— У моего сына никогда не было желания оригинальничать, — раздраженно ответила Лариса Николаевна. — По крайней мере, пока он не связался с этой девицей. Честно говоря, я опасаюсь заходить внутрь. Эта часовня выглядит так, будто через пару минут окончательно развалится.