Марина Рощина: Суд Джульетты

В редакции между тем наступила обычная для этого времени суток запарка. Примерно каждые тридцать секунд звонил телефон, ему охотно вторили пейджеры и мобильники, а их, в свою очередь, старались переорать сами газетчики, которые, не стесняясь в выражениях, обвиняли друг друга в собственных проблемах. Царила невообразимая суета.

«Чувствуешь себя чужой на этом празднике труда», — подумала Аня, с завистью наблюдая за всей этой беготней. Чтобы никому не мешать, девушка оккупировала самый дальний угол комнаты и постаралась вжаться в стену. Но это мало помогло — через нее регулярно кто-то переступал, наступал, спотыкался. А один раз ей на голову свалилась тяжеленная папка, но никто даже не заметил. Кроме самой Старцевой, конечно.

В очередной раз прогудел телефон.

— Андрей звонил, — сообщила ответственный секретарь Лидочка. Говорила она густым басом, и весу в ней имелось никак не меньше центнера, но все почему-то звали ее Лидочка. — Везет убойный материал, на вокзале задержали наркокурьера. Поставим на первую полосу.

— Как всегда, — отозвался кто-то.

Андрей Ветров заслуженно считался звездой издания. В газету он пришел еще студентом и сразу блеснул, показав себя классным репортером, которому одинаково хорошо удавались и крутые криминальные сюжеты, и трогательные истории о буднях и праздниках простых людей. Его репортажи, написанные легко, остроумно, читались как хороший рассказ и сразу пришлись по вкусу читателям, а сам Андрей сделался их всеобщим любимцем. Его статьи обсуждали, ему безоговорочно доверяли. Ветров регулярно получал заманчивые предложения от других изданий, желающих заполучить популярного и удачливого журналиста, но Андрей упорно хранил верность «Репортеру». Главный редактор Гудковский высоко ценил патриотические чувства Андрея, но для верности регулярно повышал ему зарплату. Гонорары Ветрова тоже были беспрецедентно высоки. Андрею исполнилось тридцать, но он ощущал себя живым классиком и преспокойно почивал на лаврах, поскольку имя его было уже неотъемлемой частью «Репортера».

Но и в жизни звезд бывают трудные дни.

В лифте Андрей поднимался вместе с Дашей Поклеповой, бессовестной и безнравственной девицей, непревзойденной добытчицей светских новостей, — кстати, Поклепова была ее настоящая фамилия, — и ему совсем не понравилась ее улыбочка.

— Ты чего? — забеспокоился Андрей.

— Ничего, — кротко ответила Поклепова, и Ветров окончательно убедился, что дело нечисто.

На восемнадцатом этаже, где располагался офис редакции, первым Андрею встретился его приятель Стас Княжев, экономический обозреватель «Репортера». Он, как обычно, курил и трепался по мобильному, и поэтому только помахал Андрею ручкой, и вдруг как-то пошловато подмигнул.

«Значит, не показалось», — понял Андрей.

Преисполненный дурными предчувствиями, он осторожно открыл дверь редакции.

— Андрей, ну наконец-то, — радостно пробасила Лидочка. — Показывай скорее, чего ты там нарыл. — С легкостью белого мотылька, удивительной для ее могучего телосложения, ответсекретарь подлетела к Андрею, конфисковала дискету с заветным репортажем и быстро втиснула файл в наполовину сверстанный номер.

— История довольно банальная, — начал рассказ Андрей. — Курьеров, нагруженных героином, сейчас десятками снимают с поездов. Но тут есть одна интересная деталь. Мальчишка этот, а он действительно мальчишка, ему только-только исполнилось семнадцать, решил таким образом подзаработать, и на что ты думаешь? На собственное образование! Оказывается, с детства парень мечтает быть врачом и, хотя он отличник и в свободное от учебы время работает санитаром, справедливо решил, что его шансы поступить в медицинский без денег минимальны. Парень не отпирался, все честно рассказал. Это его десятая ходка, и до заветной цели оставалось совсем немного.

— Супер! — восхитилась Лидочка. — Материальчик будет супер, в меру криминальный, в меру сопливый. А назовем мы его, ну, скажем, «Благие намерения». По-моему, нормально.

— Бедный мальчик, — послышалось откуда-то из угла. — Что же, его посадят в тюрьму?

Андрей обернулся, не узнав голоса любопытствующего. Вопрошало синеглазое длинноволосое чудо полутораметрового роста, в потертых джинсах и дешевых китайских ботинках. Андрей хотел было ответить, но не успел.

— Андрей, забыла тебе сказать, — радостно объявила Лидочка. — Эта любознательная девушка твоя практикантка. Соображаешь, как тебе повезло? С такой помощницей ты просто обязан выдавать как минимум вдвое больше материалов.