Джеймс Чейз - Минутная слабость

— Этот Барнетт действительно псих? — спросил он, не прожевав кусок.

— Несомненно, — ответил Хеа, рот которого тоже был полон. — Пару лет назад он угодил в автокатастрофу и получил травму черепа.

Керш налил себе кофе, доел сэндвич, затем поведал тестю о событиях истекшего дня. В начале его рассказа Хеа перестал жевать, он ловил каждое слово зятя. Его маленькие глаза застыли на месте.

— Похоже, этот сумасшедший убил женщину, — заключил Керш. — Его зажигалка лежала на кровати, а куртка залита кровью. Террелл придет в неописуемый восторг.

— История с машиной мне непонятна, — сказал Хеа, взяв из свертка последний сэндвич. — Что за женщина взяла автомобиль? По-твоему, это была не Анна Лукас?

— Да. Но мы можем это проверить. Думаю, какая-то женщина украла сумочку Анны и воспользовалась ее правами, чтобы взять машину напрокат. Но зачем? Как куртка Барнетта попала в машину? Знаете, располагая такой информацией, мы сможем вытянуть из Джоан Парнелл значительно большую сумму, чем тысяча долларов.

— Мы теряем время, — вмешалась Люсиль. — Террелл будет недоволен задержкой. Сэму следовало тотчас отправиться в управление и сообщить о найденных зажигалке, куртке и машине.

— Я как раз собирался сделать это, но наш умник сказал «нет». — Он посмотрел на Хеа. — Вы хотите сами пойти в полицию, да?

Хеа облизал свой большой толстый палец, убедился, что сверток опустел, с сожалением смял бумагу и швырнул ее в корзину для мусора. Закурил сигару, выдул из себя дым к потолку.

— Нет, у меня есть другая идея, Сэмми, — сказал он. — Я сейчас все тщательно взвесил. Если действовать с умом, это дело может принести большой, очень большой доход.

— Это я уже от вас слышал, — сказал Керш, уставясь на Хеа. — Сколько, по-вашему, нам удастся теперь содрать с мисс Парнелл?

— Мы поступим иначе, — сказал Хеа.

Он машинально потянулся к сэндвичу Керша, но теперь зять опередил его.

— Я думал, ты не хочешь его есть, — обиженно произнес Хеа.

— Нет, хочу… продолжайте.

Вздохнув, Хеа сложил руки на своем огромном животе.

— Завтра утром Люсиль отнесет эти пятьсот долларов мисс Парнелл. Она скажет женщине, что мы отказываемся от этой работы. Люсиль объяснит, что я поговорил с Терреллом, и он запретил нам расследовать убийство. Люсиль вернет деньги мисс Парнелл.

Керш уставился на Хеа, словно решив, что тесть сошел с ума.

— Он объелся, — сказал Сэм жене. — Теперь у него в голове пища.

— Каким образом мы получим большой доход? — спросила Люсиль.

Хеа улыбнулся дочери.

— В этом нам поможет Валери Барнетт… кто же еще?

Керш застыл, сидя на стуле. Его мордочка хорька приобрела сосредоточенное выражение.

— Погодите…

Хеа остановил его, подняв большую пухлую руку.

— Такой шанс бывает раз в жизни, Сэмми. У Барнеттов есть деньги, а Треверс — мультимиллионер. Неужели он допустит, чтобы его зятя судили как убийцу? Чтобы мужа его дочери упекли навеки в психушку для опасных преступников?

Керш растерянно поежился.

— Известно ли вам такое слово — шантаж? Знаете, каким сроком это пахнет?

— Известно ли тебе, что такое половина миллиона долларов? — парировал Хеа, расправив свои могучие плечи и уставившись на Керша. — Треверс охотно выкупит зажигалку и куртку за пятьсот тысяч. Увидишь… я сам этим займусь. Предоставь действовать мне.

— Да, меня увольте. — Керш поднялся на ноги. — Меня устраивает моя нынешняя жизнь. Я не собираюсь садиться на четырнадцать лет в тюрьму, только чтобы угодить вам.

— Ты угодишь не мне, — спокойно ответил Хеа. — Часть этой суммы достанется тебе.

Керш направился к двери, замер, затем медленно вернулся к своему креслу.

— Вы уверены, что вам удастся провернуть это дельце?

— Уверен. Подумай, Сэмми. Пока что полицейские не подозревают Барнетта. С нашими вещественными доказательствами у него нет ни одного шанса. Барнетта упрячут в психушку до конца его жизни. Треверс заплатил бы и больше, чем полмиллиона, чтобы избежать этого. Я сам все сделаю, Сэмми. Ты уже и так славно потрудился, теперь мой черед, а добычу мы поделим пополам.

— А моя доля? — спросила Люсиль.

Алчность изуродовала ее худое лицо.

Керш с ненавистью посмотрел на Люсиль.

— Ты — моя жена… ты это не забыла?

— Делим деньги на три равные части, — заявила Люсиль, — или делить будет нечего.

Мужчины переглянулись; Хеа, хорошо знавший свою дочь, вздохнул и покорно промолвил:

— Значит, делим на троих.