Наталья Солнцева - Эликсир для Жанны д’Арк

– А я что, не воспитанный? От них пахнет, а от меня, значит, воняет?

Официантка растерялась, побросала косметику в сумочку и хотела было выйти, но Орешкин загородил ей дорогу.

– Стой, Варвара. Не пущу!

– Вы чего?

– А того! Может, ты меня интересуешь как женщина. Может, у меня к тебе симпатия.

– Ой! – щеки Вари из розовых стали пунцовыми.

Кроме этого возгласа она не смогла вымолвить ни слова. Так и застыла с разинутым ртом.

– Я твой начальник, дорогуша, – строго произнес администратор. – Ты обязана меня слушаться.

Он придвинулся ближе, притиснул Варю к стене и поцеловал. Она чувствовала спиной деревянные полукружья бревен, пыталась вздохнуть. Орешкин резко отпустил ее и отстранился с довольным видом.

– Чуть не задушили, – не поднимая глаз, пробормотала она. – Пустите.

– Я тебя не держу.

Все еще ощущая жар его губ, девушка поправила волосы и бочком скользнула к выходу из подсобки.

– Иди, танцуй, – бросил он ей вслед. – Но помни, что я сказал.

Вдруг Орешкин спохватился, подскочил к Варе и схватил ее за локоть.

– Гляди, Варвара, кроме танцев чтоб ничего! Ни-ни! Поняла? Если Тарас подвезти предложит, не соглашайся.

– Ладно.

Оставшись один, администратор перевел дух и задумался. С прозоринскими охранниками надо дружить. Благодаря им он удовлетворял свое любопытство по поводу житья-бытья в «Дубраве». Его интересовало все: и хозяева, и персонал, и странный жилец Федор. Про Федора ходили смутные слухи. Будто он днем человек, а в полную луну волком оборачивается и в лесу озорничает. Прозорин, дескать, его приютил, потому что Федор на него морок навел. Сплетни, конечно. Чем еще людям в глуши развлекаться?

Орешкин подсаживался к охранникам за столик, угощал их, невзначай задавал вопросы. Правда, выудить ничего толкового не удавалось. Парни несли всякую чепуху, жаловались на скуку, на каждодневную рутину. Алексей иногда критиковал напарника, с которым «каши не сваришь». Обижался, что ему никто не верит.

«В каком смысле?» – удивлялся администратор.

«В прямом, – твердил парень. – Я рассказываю, что видел своими глазами, а они смеются».

«Что же ты видел такого?»

«Не скажу, – хмурился Алексей. – Ты тоже не поверишь».

Допытываться Орешкин не решался. Если парень почует, что его используют в качестве источника информации, замкнется. Тогда вовсе ничего не узнаешь.

Тарас на контакт шел неохотно. Процедит пару фраз – и молчит. Администратору молчуны казались подозрительными. Кстати, он тоже обратил внимание на запах, которым несло от охранников. Ничего приятного в этом запахе, по его мнению, не было. А Варьке, вишь, нравится.

– Черт бы их побрал, – буркнул Славик, закрывая за собой дверь в подсобку. – Еле мента сплавил, который на Варьку запал, так новая напасть подвалила.

Он вышел в зал и сразу окунулся в шум, душный полумрак и хмельное веселье. Звучала цыганская музыка. Глаша бегом сновала между столиками, подносила еду и напитки. Орешкин бросил взгляд на столик, за которым сидел Тарас. Ни его, ни девушки не было.

– Варвара, ты где? – испугался он, вертя головой.

Ресторан гудел. Отовсюду слышался пьяный хохот, крики, звон бокалов. Пахло углями, дымом из каменного очага и жаренным на вертеле мясом.

– Глаша! Глаша!

Та пролетела мимо с подносом, уставленным закусками. Орешкин выругался и побежал к выходу. На полпути он чуть не столкнулся с Прозориным. Тот шагал навстречу, за ним тенью скользил человек, с ног до головы одетый в черное.

«Федор! – догадался администратор, изображая радушие. – Оказия! Неужели хозяин «Дубравы» пожаловал вместе со своим приживалом? Хорошо, что Туровский лежит с больной ногой у себя в номере. А может, Прозорин приехал проведать тестя?..»

Поместье «Дубрава»

Лавров вернулся из Москвы затемно, разочарованный анализом содержимого склянки и заинтригованный историей Снежаны Орловой.

В столовой он застал Катю за накрытым к ужину столом. Она вспыхнула, потом взяла себя в руки и поздоровалась.

– Вам лучше? – спросил Роман, усаживаясь рядом. – Вы очень бледны.

– Мне нездоровилось, – едва слышно произнесла Катя. – Я встала с постели только после обеда.

Она была в шерстяной тунике и лосинах и выглядела при этом не менее элегантно, чем в нарядном платье. Никаких украшений. Слегка подведенные глаза, чтобы скрыть следы слез, немного пудры. От Кати исходил слабый запах фиалок. На шее справа виднелось характерное синеватое пятнышко.