Оксана Обухова - Шутки в сторону

Я всегда уважала женщин, способных посмеяться над собой. Особенно в скандальных, полевых условиях. Утерев выбитые хохотом слезы, Полина подвела меня к уличному кафе и предложила:

— Давай водички попьем, мне отдышаться надо. А то икаю как заведенная.

Холодная минеральная вода, принесенная девушкой-официанткой в нарядном переднике, быстро вернула Полину Аркадьевну в норму. Она перестала икать и слегка погрустнела:

— А любовник он был, Софья, классный. Только мозги у мужика не рабочие, все остальное без дефектов.

— Полин, а не мог он для кого-то ключи стащить?

— Для кого? — печально спросила Полина. — И зачем? Если бы мой дом обокрали, тогда — да. Тут я в первую очередь о Денисе подумала бы. Но у меня ни одной недостачи, одна прибыль в доме — три микрофона.

— Пожалуй, — согласилась я. — А если он кому-то о тебе рассказал?

— О чем?! О том, что трахает зрелую тетку?! Так это — пусть. А об остальном он ни сном ни духом. Он меня и устраивал-то прежде всего тем, что сам болтать боялся. Он ведь деревенский, Соня. У жены прописан, она его только-только дезодорантом пользоваться научила… Ладно, поехали, а то Гоша у нас до угольев сгорит. Он загорать большой любитель.

Шустрая «девятка», довезя нас до ворот, успешно заглохла. Шофер вышел из машины, поднял капот и с задумчивым видом подергал что-то в моторе.

Из ворот дома напротив тут же вышел огромный детина в монументально черном костюме. Какое-то время он курил и тоже наблюдал за невезучим таксистом, но уже от своих ворот. Ворота эти были очень приличного качества, забор из красного кирпича с башенками, какими-то финтифлюшками и видеокамерами, отслеживающими периметр. Докурив сигарету, монументальный детина зашвырнул ее в урну и направился к задумчивому водителю.

Дальше детина повел себя крайне странно. Он дошагал до машины, встал за спиной таксиста, широко расставив ноги, скрестил руки на причинном месте и замер. Эта поза сразу напомнила мне кадр из фильма о жизни американских президентов — секьюрити свысока и лениво взирает на докучливую персону.

— Хватит глазеть, — сказала Караулова и втащила меня в раскрытые ворота.

— Что там происходит? — удивленно и почему-то шепотом спросила я.

— Секьюрити соседа нефтяника охраняет, — скупо объяснила Полина и зашагала к своему крыльцу.

— От кого? — набегая ей на спину, поинтересовалась я. — От таксиста?!

— От всех, — с выражением мрачным, как окружающая жизнь, ответила Караулова, остановилась на верхней ступени крыльца и продолжила: — На Стрельникова уже два покушения было. Последнее — автоматная очередь из машины такси, «сломавшейся» в нашем переулке. Говорят, мотор минут пятнадцать стоял, пока нефтяник не вышел. Теперь, вот уже полгода, ни одна машина дольше одной минуты в нашем переулке не задерживается.

— Так ведь секьюрити видел, что это мы подъехали!

— Без разницы, — отчеканила Полина, — им за все сразу деньги платят. Сказано — не оставлять чужие машины без присмотра, они и не оставляют.

— Подожди! — воскликнула я и схватила Полину за руку. — Постой… Почему ты раньше мне об этом не сказала?!

— О чем? — удивилась мадам. — О Стрельникове? Так о нем все газеты писали… А до его дома больше двухсот пятидесяти метров…

— Ну и что!! Главное не это!! Главное, что ни одна машина в твоем переулке остановиться не может!!! Ты понимаешь, бестолочь этакая?

Оставив окаменевшую Полину полировать задом перила крыльца, я бросилась к воротам, поупражнялась с замками-запорами и вышла на улицу.

Вышла, прислонилась спиной к теплой железной двери и начала оглядывать окрестности.

«Девятка» и охранник уже испарились. Переулок был свободен, лишь несколько кустов скучной пыльной сирени стояли вдоль заборов, да ничейная собака умывала что-то под хвостом, валяясь в невысокой травке у серого бандитского забора.

Так. Оставив в покое сирень и собаку, я принялась разглядывать угодья нефтяного воротилы: территория, которую занимал нефтяник Стрельников, была огромной. Скорее всего, на том месте раньше стояли несколько домов, воротила выкупил их вместе с участками и обустроился с размахом — трехметровый кирпичный забор занимал добрую половину противоположной стороны тупикового переулка.

Я прикинула на глазок расстояние, покрутила головой и пошла, сначала вдоль зеленого, потом вдоль синего забора к проезжей части. Шаги считала, так как глазомер у меня подгулял и доверять ему не следовало.