Ирина Градова - Врачебная ошибка

– Но с чего его жене сбегать, бросив успешный бизнес, дочь… Даже если между Митиными кошка пробежала?

– Вы хотя бы представляете себе, как тяжело делить бизнес при разводе?

– Так, значит, Митины все-таки намеревались разводиться?

– Я же сказала, что не знаю – меня в такие вещи не посвящают.

– И все же у вас имеется какая-то информация? – не сдавалась я. Вся эта история казалась мне очень и очень странной.

– Я не уверена, что это имеет отношение… Видите ли, я могу только предполагать, – медленно произнесла Алла.

– И каковы же ваши предположения?

– Я видела ее с мужчиной.

– Митину?

– Да. Импозантный такой, седоватый, в очках.

– Он сюда приходил?

– Сначала зубы лечил, а потом я увидела его уже вместе с Марией Тимофеевной.

– Где?

– Да здесь же. И они пошли в ее кабинет и провели там… ну, некоторое время.

– Значит, вы видели его дважды?

– Здесь – да, – кивнула Алла. – Но я понятия не имею, как часто они встречались вне этих стен. – И она скромно потупила глаза, как девственница Викторианской эпохи.

– А как Митин относился к такому положению дел?

– Валерий Анатольевич нечасто здесь появлялся с тех пор, как женился на Марии Тимофеевне. В основном он работал дома или ездил по другим филиалам, проверял счета и так далее. Сюда он, дай бог, дважды в неделю заглядывал, поэтому, полагаю, мог ничего и не заподозрить.

– Но он же не на другой планете обитал! Когда семейные дела не клеятся, обычно виноваты двое.

– Думаю, он чего-то ожидал… Понимаете, все как-то в одночасье изменилось. Сначала между ними все было просто замечательно: Мария Тимофеевна как на крыльях летала, даже стиль одежды изменила – отказалась от костюмов в пользу платьев, стала ходить в парикмахерскую на укладки, а раньше не считала нужным заниматься такими пустяками.

– Так было, когда они только познакомились?

– Ну да. Мы-то все, понимаете, радовались: она стала мягче – влюбленность любую женщину делает счастливой и умиротворенной. А потом брак, видимо, дал трещину.

– Не знаете, отчего такое могло произойти?

– В том-то и дело, что понятия не имею. Только Мария Тимофеевна снова изменилась, к ней вернулась ее былая жесткость, даже в еще более гипертрофированной форме. Мне стало казаться, что она избегает мужа: когда он приезжал, она либо запиралась в кабинете, либо куда-то уходила.

– А он как реагировал?

– Валерий Анатольевич – человек сдержанный, – пожала плечами Алла. – По нему никогда не скажешь, сердится он, или огорчен, или еще что. Другое дело – Мария Тимофеевна: она могла устроить подчиненным такую взбучку, что стекла в рамах сотрясались!

– И все-таки удивительно, что Мария Тимофеевна пошла на то, чтобы вот так исчезнуть, никого не предупредив! – задумчиво покачала я головой. – На кого оформлена фирма?

– Думаю, на нее. Или на нее и Ниночку.

– А Митин?

– Нет, у него здесь ничего своего. Во всяком случае, пока Мария Тимофеевна жива.

– А как же тот, другой мужчина – разве он не хочет жениться на ней? Странно, что ваша хозяйка так и не подала на развод…

– Постойте, – словно внезапно вспомнив о чем-то, проговорила Алла, подозрительно глядя на меня. – Я что-то не пойму, какое отношение личная жизнь Митиных имеет к Отделу медицинских расследований?

Прямо скажем, поздновато она спохватилась! К счастью для нашей работы, как и для работы полицейских, мир полон болтливых людей, готовых говорить о чем угодно при условии, что их слушают. Без них большинство расследований заходило бы в тупик.

– Видите ли, мы расследуем дело, к которому может иметь отношение смерть Нины, – произнесла я вслух.

– Ниночки? Но как такое возможно, ведь она умерла из-за врачебной ошибки?

– Верно, но ее смерть повлекла за собой гибель другого человека, поэтому нам важно знать все, что происходило в жизни Нины до того, как с ней случилась трагедия.

– Поня-а-тно, – протянула Алла. – Ну, я вам все рассказала… Только, пожалуйста, не говорите Валерию Анатольевичу, что я с вами делилась подробностями его личной жизни, ладно?

– Не волнуйтесь, – поспешила успокоить я женщину. – В этом нет необходимости: я узнала все, что нужно. Возможно, даже больше! – пробормотала я едва слышно, поднимаясь. Алла тоже встала, чтобы проводить меня. – Кстати, – обернувшись у самой двери, вспомнила я, – вам известно имя профессора Георгиади?

– Георгиади? – наморщила лоб Алла. – Он стоматолог?

– Так ты думаешь, этот «взрослый дядька» может иметь какое-то отношение к убийству анестезистки? – спросил Андрей, наливая в низкий пузатый бокал Артема армянский коньяк. Прежде чем ответить, Карпухин приложился к краю и, отхлебнув крошечный глоток, катал напиток на языке. Это был настоящий коньяк, а не то пойло, которое продают под этой маркой в супермаркетах.