Эндрю Тейлор - Анатомия призраков

— Бедный парень. Его состояние не изменилось?

— Насколько мне известно, нет. Конечно, он тоже член клуба СД. По правде говоря, теперь я припоминаю, что его меланхолия восходит к вашему последнему обеду, — Ричардсон наклонился вперед, взволнованно морща лоб. — Но эта тема, должно быть, нестерпимо болезненна для вас. Умоляю, простите.

— Уверен, вы не хотели меня обидеть, — ответил Уичкот. — И, разумеется, я не обижен.

Он знал, что с Ричардсоном крайне важно взвешивать слова.

— Что до бедного Фрэнка, полагаю, я заметил первые признаки его меланхолии задолго до того вечера. Он открывал мне сердце не раз и не два.

Ричардсон склонил голову, признавая, что Уичкоту лучше знать.

— Кажется, сами вы не были членом клуба СД? — спросил Уичкот.

Ричардсон изменился в лице.

— Нет. Студентом я не вращался в подобных кругах.

— Но вы, наверное, знали нашего Основателя? Разве он не учился в Иерусалиме? Мортон Фростуик… сотрапезник начальства, если не ошибаюсь, вы тогда как раз были в самом цвете юности.

Ричардсон отвернулся.

— Да, полагаю, я встречал его мельком.

Уичкот улыбнулся.

— Иногда я коротаю свободное время, просматривая клубные архивы. Мистер Фростуик фигурирует почти на каждой странице, как вы понимаете.

— Я его почти не помню.

— Неужели? — Уичкот подпустил в свой голос нотку недоверия. — О нем сохранилось столько занимательных историй!

Старший тьютор грациозно взмахнул правой рукой, продемонстрировав тонкие белые пальцы.

— Всегда приятно вспомнить события юности, но, увы, меня волнует более насущная проблема. Возможно, вам известно, что мистер Аркдейл — один из моих учеников?

Уичкот кивнул.

— Ему весьма повезло.

— И насколько я понял, сегодня он будет принят в полноправные члены клуба СД.

— Уверен, что он станет ценным приобретением нашего маленького общества.

— Несомненно. Однако в субботу я имел беседу с его опекуном, и еще одну — в воскресенье, когда сэр Чарльз обедал в колледже. Племянник крайне беспокоит его. Могу ли я доверить вам секрет, дражайший сэр?

— Разумеется, — ответил Уичкот.

— Сэр Чарльз боится, что паренек ведет образ жизни, который не только вредит его видам на будущее, но и подрывает его здоровье. Поскольку вы с ним накоротке, я счел своим долгом переговорить с вами на этот счет. Он безмерно вас уважает. Вовремя ввернутое вами словечко может сотворить чудеса.

— Вы слишком высокого мнения о моих возможностях, сэр.

— Не думаю, — Ричардсон встал. — Не стану больше вас беспокоить, сэр. Я знаю, что могу положиться на ваше посредничество, и буду бесконечно признателен.

Уичкот проводил гостя в прихожую, где Огастес открыл дверь и очень низко поклонился, когда мистер Ричардсон вышел. Уичкот стоял на крыльце, подняв руку на прощание, пока его гость резво шагал по короткой тропинке к главной дороге. Он получил предупреждение. Ричардсону не нужен еще один клубный скандал, затрагивающий члена колледжа Иерусалима.

К несчастью, прежде чем тьютор достиг ворот, на дорожку повернула миссис Фиар, за которой шла маленькая шлюшка, предназначенная Аркдейлу. Ричардсон снял шляпу и поклонился миссис Фиар. Он с любопытством посмотрел на девушку из госпиталя Магдалины, которая прошла мимо него, потупив глаза.

Несчастливая встреча, подумал Уичкот. Остается надеяться, что это не дурное предзнаменование.

Апостолы прибывали по одному и попарно; кто-то пешком, фланируя во всей красе клубной ливреи под ярким солнцем, другие предпочли скрыть свое великолепие в портшезах или наемных экипажах. Лакеи провожали прибывших в павильон в глубине сада, где Уичкот ждал их и принимал в большой комнате с видом на реку.

Миссис Фиар и девушка из госпиталя Магдалины расположились в маленькой белой спальне внизу. Девушку звали Молли Прайс. Она была не такой хорошенькой, как Табита Скиннер, зато знала, что к чему. Миссис Фиар проследила за приготовлениями, навестила кухню и дала слугам почувствовать свое присутствие. Тем лучше, ведь слуги, вне всяких сомнений, были небрежной и жадной сворой, за которой требовался глаз да глаз. Они будут прислуживать собравшимся, разнесут блюда за обедом, уберут со стола и накроют ужин. Но как только ужин окажется на столе, они уйдут, предоставив клуб самому себе, со скромной помощью Огастеса по мере необходимости. Тогда начнется то, ради чего затеян весь вечер.

Гарри Аркдейл был одним из тех, кто прибыл в портшезе. Его лицо утратило обычный румянец, и бледная кожа странно контрастировала со старательно уложенными волосами, которые он густо посыпал белой пудрой с явственным розовым оттенком. В его дыхании Уичкот почувствовал запах бренди.