Эндрю Тейлор - Анатомия призраков

— И кто рекомендовал вас леди Анне?

— Тьютор юноши… мистер Ричардсон. По-видимому, мистер Олдершоу был не в себе уже несколько недель… с февраля. Жаль, меня не позвали раньше. Дождались, пока его состояние значительно ухудшилось. Это случилось в марте.

— И в чем именно заключалось его состояние?

Джермин соединил пальцы домиком.

— Проще говоря, в обывательских терминах, его меланхолия углубилась до такой степени, что жизнь стала для него невыносимой. Непосредственной причиной, по-видимому, послужил нервный коллапс внутри доли мозга, повлекший разновидность делирия. В настоящее время мы, врачи, склонны разграничивать меланхолию и манию. Иные считают, что упомянутые два состояния никак не связаны, но я согласен с профессором Калленом, что в действительности отличие между ними не качественное, но количественное. В его «Нозологии мании» данная теория изложена в мельчайших подробностях.

Холдсворт подумал о Марии; о воздействии на нее утраты Джорджи, а затем новости, что она должна покинуть дом, где он жил, куда принесли его истерзанное маленькое тело. По выражению Джермина, ее меланхолия превратилась в манию.

— Вам не кажется, что тому была особая внешняя причина? Некое потрясение для его организма?

— Точно сказать не могу. Я предпочитаю искать ответы в физиологии мозга, а не каких-либо событиях, реальных или воображаемых, которые могли иметь или не иметь место за его пределами.

— Так что там с привидением?

— А!.. привидение. — Джермин снова улыбнулся. — А я гадал, когда же мы доберемся до нашего мифического существа. Дражайший сэр, это симптом мании мистера Олдершоу, а не ее причина.

— Мне сообщили, что мистер Олдершоу гулял в саду Иерусалима поздней ночью и якобы увидел привидение леди, которая недавно умерла. Она была ему хорошо знакома, поскольку являлась супругой его друга. И именно это заставило его пытаться покончить с собственной жизнью.

— Вы ставите все с ног на голову, учитывая его ничем не вызванное нападение на мистера Кросса. Перед нами дворецкий его матери, старик, которого он знал с детства. Мистер Кросс едва успел войти в комнату, где сидел мистер Олдершоу, как юноша вскочил и набросился на него. Если бы мы со служителем не оказались рядом и не удержали его, последствия могли бы стать самыми плачевными. Нет никакой внешней причины, по которой мистер Олдершоу напал на него, точно так же, как нет причины, по которой он пытался свести счеты с жизнью в пруду колледжа. Нет, в обоих случаях он находился во власти делирия. Формально это называется mania furibunda; то есть мания, сопровождаемая насилием.

— Давайте на минуту оставим формальности, сэр, — предложил Холдсворт. — Не случилось ли чего-то, заставившего его счесть мистера Кросса врагом?

— Насколько мне известно, нет, — врач наклонился вперед. — Сэр, я пока что не могу полностью объяснить эти конкретные проявления мании, но полагаю, что мне известен основной феномен, который их порождает. Возможно, вам знаком «Опыт о человеческом разумении» Джона Локка?

— Да, я его просматривал.

Джермин позволил себе еще одну улыбку.

— Inter alia [11] В числе прочего ( лат. ). , в нем говорится о различении и других действиях ума. И мистер Локк делает весьма проницательные замечания касательно того, почему сумасшедшие не в состоянии правильно различать факты. In fine [12] Короче говоря ( лат. ). , он утверждает, что сумасшедшие отнюдь не лишены способности к рациональному мышлению. Этим они в итоге и отличаются от идиотов, которые от природы не способны к умозаключениям. — Голос врача мало-помалу обрел переливы проповедника. — Но для сумасшедших сложность проистекает из предпосылок, которыми они руководствуются, а не…

— Простите, сэр, но я не понимаю, как философская ошибка могла привести к мании мистера Олдершоу, — перебил Холдсворт. — И я также ломаю голову над тем, какое отношение к этому имеет его физиология.

— Вы забрели в епархию врача, сэр, и я опасаюсь, что некоторое замешательство неизбежно. Как правило, в подобных вопросах можно смело избирать мистера Локка своим проводником. Поверьте, после того как увидишь столько несчастных юношей, сколько довелось увидеть мне, теории мистера Локка уже не кажутся такими неправдоподобными.

— И все же вы не можете назвать причину его мании? Суть именно в этом.

— Меня интересует факт галлюцинаций мистера Олдершоу, а не их содержание. В общем и целом, бред сумасшедшего значит не больше, чем блуждания болотного огонька, и следовать его прихотям точно так же глупо. Важно то, что он бредит. Как и все во Вселенной, от орбит планет до миграции ласточек, меланхолия и мания повинуются нерушимым законам. Они подобны отмычкам, которые позволяют нам проникать в тайны природы, в том числе и человеческого разума. Это все, что нам нужно.