Эндрю Тейлор - Анатомия призраков

Лишь преодолев половину Церковного двора, Холдсворт заметил две знакомые фигуры, которые стояли у двери в библиотеку. Мистер Ричардсон разговаривал со своим учеником, щеголеватым мистером Аркдейлом, который казался еще более розовым и надутым, чем обыкновенно. Холдсворт не успел изменить курс и избежать встречи с ними, но принял страшно занятой вид и попытался отделаться торопливым кивком, как если бы был поглощен выполнением неотложного поручения. Однако Ричардсон повернулся к нему с протянутой рукой.

— Мистер Холдсворт, собственной персоной! Прошу вас, сэр, присоединитесь к нам на минутку! Я отчаянно нуждаюсь в вашем совете.

Спасения не было. Он позволил Ричардсону отвести себя в сторону. Аркдейл ждал в нескольких ярдах, тяжело переступая с ноги на ногу.

Тьютор понизил голос.

— Боюсь, среди нас завелся вор, сэр. Мистер Аркдейл только что поднялся в библиотеку и обнаружил, что замок на одном из шкафов взломан. Это тот самый шкаф, в котором мы храним наиболее ценные книги, а также книги щекотливого характера. Несомненно, вы его помните? Я указывал вам на него. Слева от камина.

— Да. Встроенный в стену. Когда это случилось?

— Вероятно, во время обеда или сразу после. Библиотека была не заперта, и несколько человек находились поблизости. Обнаружив, что шкаф взломан, мистер Аркдейл весьма благоразумно отправился на поиски меня. Я быстро осмотрел содержимое полок, и полагаю, что пропал всего один том. Пьеса Марло.

— «Парижская резня»?

— Именно. Странный выбор…

— А может, дальновидный? — предположил Холдсворт.

— Почему же? У нас есть и более ценные книги.

— Это на редкость безупречное издание пьесы, самое раннее из известных, и, похоже, в оригинальном переплете. Но никто не знает, сколько экземпляров было напечатано, сколько до сих пор сохранилось и где они находятся. Поэтому если вор озаботится удалить с книги все пометки, ее будет относительно просто сбыть с рук.

— А! Улавливаю вашу мысль. Так, значит, возможно, это вор, который знает свое дело?

Холдсворт кивнул.

— Возможно.

— И сколько подобная книга может стоить?

— Затрудняюсь ответить. Подобные вещи стоят столько, сколько за них могут предложить. Марло не слишком популярен в наши дни, но некоторые были бы рады заполучить его в свою коллекцию. Если вор действительно так умен, как кажется, он выждет подходящего момента. Возможно, будет искать частного коллекционера, а не книготорговца. Или же он украл книгу, так сказать, на заказ, и покупатель уже ждет ее.

Ричардсон взглянул на Аркдейла, который стоял как раз за пределами слышимости.

— Мистер Холдсворт, я еще не все вам рассказал. Есть и другое обстоятельство, но я не уверен, к добру оно или к худу, — он достал кое-что из кармана и положил на ладонь. — Когда мистер Аркдейл обнаружил, что шкаф взломан, он также нашел это внутри. Готов поклясться, что сегодня утром его там не было… Вышло так, что я открывал шкаф. Получается, это принадлежит вору.

На ладони Ричардсона лежал маленький перочинный ножик с костяной ручкой. Ножик был раскрыт. Тусклый металл лезвия был покрыт рубцами и шрамами. От постоянной заточки оно превратилось в тень себя самого. Металл ярко блестел лишь вдоль кромки.

— Вы полагаете, что этот инструмент был использован для взлома, сэр?

— Похоже на то. И мы с мистером Аркдейлом уже имели случай видеть этот самый нож. У него вполне характерная форма, знаете ли, и черная отметина на кости, как если бы ее коснулись чем-то вроде раскаленной кочерги. Боюсь, сомнений быть не может. Он принадлежит мистеру Соресби. Я сотни раз видел, как он его использует. Ковыряет им в зубах, подравнивает ногти и даже режет мясо.

— Мистера Соресби видели сегодня в библиотеке?

Ричардсон пожал плечами:

— Что до этого, он приходит и уходит так часто, что его почти не замечают. В конце концов, он библиотечный клерк.

Аркдейл придвинулся ближе.

— Послушайте, сэр, — сказал он Ричардсону. — Это чертовски неприятно. Поверить не могу, что Соресби выказал себя таким болваном. Да еще и забыл свой ножик.

— Мы не можем быть уверены, что это он, — хмурясь, возразил Ричардсон. — К тому же, кто способен прозреть скрытые пружины человеческого сердца? Когда одна рука совершает преступление, другая может найти способ в нем покаяться. Я глубоко признателен вам, мистер Аркдейл, за то, что привлекли мое внимание к происшествию, и не хочу более мешать вашим занятиям. Но могу ли я попросить вас никому не упоминать о случившемся, пока мне не представится возможность переговорить с мистером Соресби? Возможно, существует совершенно невинное объяснение.